Хороший человек. Здесь не о чем беспокоиться. Так почему же я боюсь? Он дьявол? Он мне очень нравится, но я чувствую, что следует убить его, и чем скорее, тем лучше. Не из ненависти. Просто ради блага других. Зачем?
Я боюсь его.
Что же мне делать? Оставить все на волю Бога? Идет шторм, и он будет сильным.
Боже, покарай меня за мою глупость! Почему я не знаю, как поступить?»
Шторм настиг их еще до захода солнца и застал в море. Земля лежала в десяти милях. Укромная бухта, куда они так стремились, виднелась далеко впереди, когда они рассматривали горизонт. Между ними и безопасной бухтой не было отмелей или рифов, которые надо огибать, но десять миль есть десять миль, а волны росли все быстрее и выше, вздымаемые ветром, который нес с собой дождь.
Шторм шел с северо-востока, с правого борта, и часто менял направление: шквал налетал то с востока, то с севера – не угадаешь, откуда ждать, волны были зловещими. Путь галеры лежал на северо-запад, так что шла она правым бортом к волне, сильно качаясь, то попадая в яму, то – вот ужас! – взлетая на гребень. Это судно с мелкой осадкой предназначалось для плавания в спокойных водах, и хотя гребцы обнаруживали редкое мужество и выучку, им было трудно удерживать весла в воде и грести с полной отдачей.
– Надо поднять весла и плыть по ветру, – прокричал Блэкторн.
– Может быть, но не сейчас. Что, кишка тонка, англичанин?
– Не люблю глупого риска.
Оба понимали, что, если бы они повернули против ветра, никогда бы не выплыли – прилив и шквал отнесли бы их от укрытия в море. А если бы они плыли по ветру, случилось бы то же самое, но только быстрее. Южнее были большие глубины. И ни клочка земли на тысячи миль, а если не повезет – то и на тысячу лиг.
Они были привязаны к нактоузу страховочными концами, и слава Богу, потому что галеру качало с кормы на нос и с боку на бок. Им приходилось то и дело цепляться за планшир.
Пока что вода не перехлестывала через борт. Корабль был сильно нагружен и осел довольно глубоко. Родригес подготовился должным образом в часы ожидания. Все было задраено, люди предупреждены. Хиромацу и Ябу сказали, что они побудут внизу, а потом поднимутся на палубу. Родригес пожал плечами и напрямик заявил им, что это будет очень опасно. Он был уверен, что они не поняли.
– Что они собираются делать? – спросил Блэкторн.
– Кто знает, англичанин? Вопить от страха не станут – в этом можешь быть уверен.
На скамьях главной палубы с усилием трудились гребцы. Обычно на каждое весло их приходилось по двое, но Родригес приказал посадить троих, чтобы увеличить по приказу скорость. Остальные ждали в трюме, готовясь сменить товарищей. На фордеке старший над гребцами был опытный, он отбивал такт медленно, сообразуясь с волнами.
Галера все еще двигалась вперед, хотя бортовая качка становилась все сильнее и судно все медленнее возвращалось в исходное положение. Потом шквалы, сделавшись неравномернее, сбили старшину гребцов с ритма.
– Смотреть вперед! – Блэкторн