в горах… – была книжка с таким названием, прочитанная в юности. Автор – Уэйн, кажется. Там тоже герой все кого-то ищет, и бродит, бродит в тумане…
Дома уже была Юлька, дочь. Валялась на диване и читала книгу. А ведь восьмой класс, между прочим, довольно сложная программа…
– Ой, папа! – обрадовалась. Отец нечасто заруливал среди дня.
– Я на полчасика, – сказал он. – Доча, сооруди быстренько что-нибудь пожрать!
– Можно борщ погреть… – задумчиво сказала она, переворачивая книгу брюхом на диван.
– Не корежь книгу, сколько раз и так далее?!
– Пап… поставь сам кастрюлю на огонь, ладно? Мне тут дочитать полстраницы…
Не снимая ботинок, Аркадий зашел в кухню, вытянул, чертыхаясь, из холодильника мерзлую кастрюлю, локтем подхватывая баночки, которые при этом посыпались с полки… Поставил кастрюлю на газ, подумал – а стоит ли на полчаса снимать ботинки? И не снял.
Ели они молча – отец думал о своем, девица дочитывала главу.
Когда она вскочила к телефону, Аркадий повернул к себе обложку: тьфу! – все те же «Ведьмы и колдуны».
Вот тут бы и провести назидательную беседу, но Юлька все трещала с подругой, а уже пора убегать. Так и ушел под хохотливые дочкины рулады. Интересно, как это грассирующее «рейш» в ее иврите мгновенно уступает в русском твердому «эр». И происходят ли какие-то изменения в строении гортани у двуязычных детей?.. Вот бы чем заняться, а не искать следов яда во внутренностях убитой – да, убитой, и он это докажет! – женщины.
Он вышел из подъезда, сел в машину и поехал на работу. Сегодня надо еще переделать кучу дел. Съездить в суд, обсудить с ребятами бюджетные проблемы, провести следственный эксперимент с этим молодым джазистом, «случайно» убившим соседа. Написать запрос в криминалистическую лабораторию в Лондон… И не забыть бы: один из двух его следователей, Йони, хотел, чтобы Аркадий сам допросил того психа или косящего под психа владельца фалафельной, который заманивал школьниц в заднюю комнату и демонстрировал разные картинки, за которые ему бы оторвать именно то, что он демонстрировал… Главное, на допросах псих таращил дикие глаза-сливины и, устремясь грудью через стол, таинственным шепотом кричал, что получал эти картинки приказом, факсом – в спичечный коробок!
Вдруг он решил проехать через деревню. Глянуть только, что да как, – сказал себе.
Часто и сам не мог он объяснить, зачем совершает те или иные необязательные поступки, которые, к тому же, отнимают время, и без того скукоженное до пяти сигареток в день. Совершал их… не «по наитию» – терпеть не мог это дамское словцо, – а вследствие некоторого музыкального образования. Перед глазами вдруг возникала клавиатура «Бехштейна» в его родной аудитории номер 24, когда, бывало, перед уроком композиции почти вслепую нащупываешь созвучия: там тронул, здесь трепыхнулась триоль в верхнем регистре…