ли ты, в каком году состоялось твое крещение?
«1474», – написал Барух.
– Значит, тебе сорок один год, – кивнул толстяк.
– Но он выглядит старше! – заметила служанка.
– Молчи, глупая, – осадил ее церковник.
– Но вы ведь сами об этом подумали!
– Простите ее, она плохо переносит вино. – С этими словами толстяк пошел в соседнюю комнату и снял с прогнувшейся под тяжестью бумаг полки запыленный том, на котором было написано «1470–1475».
Вернувшись, он положил книгу на стол и почесал затылок.
– Но как же нам найти тебя, если ты даже имени своего не помнишь?
Шимон постучал себя по груди, точно пытаясь сказать, что об этом он сам позаботится. Открыв книгу, он принялся просматривать десятки имен. Временами ему попадались пожелтевшие от времени документы, вложенные в книгу между страниц. Жестом Шимон поинтересовался у священника, что это значит.
– Это бумаги о крещении, которые так и не забрали, – вздохнул церковник. – Темен простой народ. Знаешь, как это бывает. Они не понимают, что свидетельство о крещении важнее любого другого документа.
Шимон кивнул. Уж он-то это знал.
Он принялся внимательно листать книгу и наконец обнаружил кое-что подходящее.
Взяв метрику, он указал на себя, а потом на документ.
– Это ты, сын мой? – Взяв свидетельство, священник пробежал его глазами. – Так тебя зовут Алессандро Рубироза? Но тут написано, что ты родился в 1471-м году, а не в 1474-м.
Шимон пожал плечами. Он вновь указал на себя, а затем на документ.
– Мне это кажется немного странным, сын мой, – проворчал священник. – Кроме того, почему ты так и не забрал сво…
– Алессандро Рубироза? – вмешалась служанка. – Это невозможно. Я знаю, кто это.
Шимон оцепенел.
– Я его помню, потому что он недавно погиб. Когда ж это случилось? Чай, пару месяцев уж прошло, – продолжила служанка, хлопнув священника по плечу. – Ну же, вы его наверняка помните. Ну, мужик, которого убили в драке в той таверне, как ее… «Морской конек».
– А, тот самый? – Толстяк прищурился, с трудом припоминая случившееся. – Ты уверена, что его звали Алессандро Рубироза?
– Так же уверена, как и в том, что у меня геморрой в заднице. – Служанка с вызовом скрестила руки на груди.
Священник покачал головой. Похоже, его нисколько не смущали манеры его подопечной. Повернувшись к Шимону, он махнул метрикой.
– Это не твое имя, сын мой. Ты же слышал, тот несчастный мертв. – Церковник подошел к камину. – Уж он-то точно больше не придет для того, чтобы забрать свое свидетельство. Ну и ладно, одной бумажкой меньше.
Он уже хотел бросить метрику в огонь, когда Шимон подскочил к нему и вырвал бумагу у него из рук.
– Это не ты, – повторил священник. – Мне очень жаль, сын мой, но это не ты…
Шимон тщательно сложил документ и спрятал его под одежду.
– Что ты делаешь, сын мой? Смирись с тем, что это не ты!
Взяв перо, Барух написал на странице книги: «ВЕРНО.