ездить на велосипеде, поэтому пошел к мальчику, у которого был велосипед, и мальчик пообещал мне показать. После первого урока я уже мог справиться своими силами, но тогда он бы перестал меня учить. Я встретил Лутека однажды вечером, когда сидел с какими-то незнакомыми детьми, а они твердили, чтобы я убирался, но я их не слушал. У Лутека была кроличья шапка с ушами. Один из этих детей спросил, где он ее достал, последовал ответ: «Между ног твоей мамаши», и вся компания принялась его толкать. Лутека отбросили на меня, и в ответ я толкнул парня, который это сделал, так, что тот упал на спину и ударился головой о брусчатку. Остальные погнались за нами, Лутек показал мне лестницу в подвал рядом с угольным желобом, мы спрятались, и дети пробежали мимо. Я спросил, как он наткнулся на эту лестницу, и он ответил, что прятался тут еще до моего рождения. Пока мы сидели там в темноте, я продолжил его расспрашивать, но он больше мне не отвечал и только молча принюхивался, как собака нюхает воздух.
Он был ниже меня. Он был таким мелким, что рассказывал, что все ошибочно полагают, будто его младшая сестра на самом деле старше его. Он говорил, что его родная деревня – жалкое место. Ее даже не было на карте, и состояла она из трех рядов домов, заборов и грязи. Он отучился год в одной из школ талмуд-тойрес, что на улице Мила, и, по его словам, школа была знаменита тем, что выпускала недоучек. Он говорил, что его отец – один из самых сильных грузчиков в городе и что он таскает тележку, в которую впрягается, как лошадь. Он особенно ловко управляется с огромными механическими клетями из Лодзи. Чтобы их сдвинуть, при нормальных обстоятельствах потребовались бы усилия трех взрослых мужчин. Остальное время силач просиживал в таверне. Он работал на железнодорожной станции неподалеку от двора Ярушевских. Этот район меня пугал. Над кучами шлака поднимался смог, из-за которого воздух над грузовыми доками был вечно черным.
Поначалу мама радовалась, что я нашел друга, но вскоре радости пришел конец, потому что за младшим братом некому стало присматривать, ведь Лутек принялся за мое образование. Он показал, как воровать овощи с тележек, как один может в суматохе отвлечь торговцев от того, что делает второй, даже если торговцы присматривают друг за другом. С помощью французского памфлета, который он стащил из газетного киоска, он доказал, что я ничего не знаю о девчонках, и обнаружил, что в действительности знаю настолько мало, что даже не могу понять, о чем он толкует. Выругавшись в адрес каких-то грязных русских, он также выяснил, что я ничего не смыслю в политике, и это было чистой правдой.
Он научил меня тому, что ничьи проблемы не должны стоять на пути наших развлечений. Я рассказал ему обо всех проделках, из-за которых мы с Юделем попадали в неприятности, включая разбитые школьные стекла, но эти рассказы не произвели на него впечатления. Его семья трижды переезжала, с тех пор как они оказались в Варшаве. И в одном месте его водили в полицию за то, что он сломал дверь дома мальчишки, который стащил его шапку, а в другом его тоже водили