там. Я хочу именно так.
– Но ты сказал, что я могу…
– Твоя очередь наступит потом.
– Тут дело во мне, помнишь? Ты сам так сказал. И я хочу того, чего хочу сейчас.
– Попытайтесь, мисс Лейн, просто попытайтесь.
К ее чести, она пытается. Но я сильнее. Я первым диктую правила, и, судя по издаваемым ею звукам, она не против. Собрав ее волосы в кулак, я раздвигаю ей ноги, насколько это возможно, и прижимаю ее к полу. Позже я поставлю ее на четвереньки. Но сейчас мне нужно, чтобы она была неподвижна, насколько я могу удержать ее в этом положении. Я втискиваюсь между ее ног, и она издает приглушенный всхлип. Скользя по влаге, наличие которой она отрицала, я вхожу в нее. И воздух взрывается. Она выгибает спину и воет. Я некоторое время не двигаюсь. Любое движение сейчас может меня подставить. Она выгибается подо мной.
– Двигайся, ублюдок!
– Когда буду готов.
Я сжимаю ладони на ее ребрах. Она сопротивляется. Утром она вся будет в синяках. Я выуживаю несколько ненавистных воспоминаний. Моя кровь леденеет. Тело твердеет. Я начинаю двигаться и теряю ощущение времени. Четыре часа кажутся мне четырьмя минутами. Для столь мягкого создания она окунается в секс решительно, творчески. Я пробую ее на вкус. Я могу сожрать ее заживо. Она смыкает губы на моем óргане. Я обхватываю ладонями ее голову. Я не хочу ее отпускать. Скользкий от пота, я оскверняю ее с благоговением. Или же почитаю ее, оскверняя. Каждый. Дюйм. Ее. Офигительнопрекрасноготела. Ей это нравится. С этой женщиной не может быть никаких запретов. Я бы не поверил, что в ней есть нечто подобное. И она действительно кричит.
Позже я перекатываюсь на спину и позволяю ей раскачивать мир вокруг меня. Что она, черт ее возьми, и делает.
Она седлает меня, повернувшись ко мне задом, в зеркальной позе наездницы, спутанные волосы колышутся надо мной. И, черт возьми, эта женщина умеет ездить.
– Помедленнее. – Я кладу руки на ее ягодицы, чтобы она не заставила меня разрядиться за пару секунд.
Она вскакивает на ноги, роняет голову ниже восхитительно влажного голого паха, в котором нет ни грамма запретов, и обжигает меня яростным взглядом.
– Прекрати меня держать! – рявкает она. – Ты чертов контрол-фрик. Теперь моя очередь. Делай то, что я говорю. И если это значит, что тебе придется разрядиться и снова возбудиться, смирись с этим. – Она выгибает бровь. – Если, конечно, я тебя не вымотала.
Я усмехаюсь и ничего не отвечаю. Она уже знает, что это невозможно.
– И не думай, будто это означает, что завтра я захочу тебя увидеть. – Она возвращается в прежнее положение, и я готов взорваться.
– Я не страдаю подобными заблуждениями. И тебе того же желаю, – резко говорю я.
Она отлично знает, что со мной делать, скользит вверх до той точки, в которой я почти выхожу из нее, и дразнит короткими быстрыми движениями бедер, прежде чем опять резко опуститься и медленно двинуться вверх. Миленькая розовая Барби занимается сексом неистово и ненасытно, как животное.
Ее голова запрокинута, спина выгнута. Она забыла