Знаешь, сколько раз я желала, чтобы крысы убрались вон? Но это ни разу не сработало. Иногда я думаю, что у волшебства есть свои желания.
Кукольник, раздумывая, барабанил пальцами по деревянной ноге.
– Наверное, ты права. Если бы я мог подхватить от тебя веру в себя, как насморк, то сумел бы что-нибудь придумать.
– Не сдавайся, – сказала Каролина. – У меня достаточно веры для двоих.
Если не считать Каролины, самой удивительной вещью в магазине был кукольный дом, который строил Кукольник. Он начал делать его еще до того, как Каролина ожила, и теперь дом был почти готов.
Трехэтажное строение не было похоже на высокие узкие здания, окружавшие Главную площадь. Это был деревенский домик, приземистый и белый, и Каролине очень нравилось то, каким маленьким и изящным было все внутри него. Ее голова не касалась потолка, и не нужно было тянуться, чтобы достать до кухонного стола или открыть шкаф в спальне на верхнем этаже. В ящиках цвели шелковые розы, а на перилах балкона второго этажа сидел холеный, блестящий черный кот. Каролине он особенно понравился: такой кот с радостью сожрал бы всех крыс, которые оказались бы поблизости.
Каждый вечер Кукольник работал над домом и новой куклой, которая будет в нем жить, – девочкой с темными волнистыми волосами и блестящими глазами разного цвета: левый был ярко-зеленым, словно весенняя листва, а правый – голубым, словно морская гладь. А Каролина в это время шила платья для других игрушек. Сегодня она придумала розовое платье для куклы по имени Люсия. Но ей никак не удавалось сосредоточиться на розах, которые она вышивала на воротнике платья. Слишком уж ее занимала кукла, жившая в беленьком домике.
– Она похожа на настоящую принцессу, – сказала Каролина. – Она почти так же прекрасна, как Дама с горностаем.
«Дама с горностаем» – это была любимая картина Каролины. У Кукольника была копия этой картины, написанная одним из художников, которые часто проводили целые дни в соседней кофейне. Он сказал Каролине, что оригинал, который написал Леонардо да Винчи, находится в Музее Чарторыйских, нарядном желтом здании на другой стороне Главной площади. Казалось, что в улыбке женщины на картине таится тысяча секретов. Белый горностай, хитро поблескивая, обвивал ее руку, словно завиток дыма.
– Я не да Винчи, – сказал Кукольник. Но он улыбался – как всегда, когда говорил о белом домике и о кукле, жившей в нем. – Надеюсь, господину Трэмелу он понравится.
– Господину Трэмелу?
– О, Джозеф Трэмел – это человек, который попросил меня сделать этот дом. Это будет подарок его дочке на девятилетие, – пояснил Кукольник. Он полез в ящик стола и вынул из-под кучи счетов и эскизов новых игрушек фотографию девочки, которая, вероятно, была дочерью господина Трэмела. – Ее зовут Рена.
Наклонив голову, Каролина внимательно рассматривала фотографию девочки на лугу.
Рядом с ней никого не было, и, казалось, сам луг одарил ее венком из васильков.
– Она очень милая, – сказала Каролина.
– Ее отец, похоже, тоже