Делла пересчитала три раза. Один доллар восемьдесят семь центов. А завтра Рождество.
Единственное, что можно было сделать, это хлопнуться на старенькую кушетку и зареветь. Именно так Делла и поступила. Откуда напрашивается философский вывод: жизнь состоит из слез, вздохов и улыбок, причем вздохи преобладают.
Пока хозяйка дома проходит все эти стадии, рассмотрим же сам дом. Меблированная квартирка за восемь долларов в неделю. В обстановке не то чтобы вопиющая нищета, но скорее красноречиво молчащая бедность. Внизу, на парадной двери, ящик для писем, в щель которого не пролезло бы ни одно письмо, и кнопка электрического звонка, из которой ни одному смертному не удалось бы выдавить ни звука. К нему приложена карточка с надписью: «М-р Джеймс Диллингем Юнг». «Диллингем» развернулось во всю длину в недавний период благосостояния, ведь тогда обладатель указанного имени получал тридцать долларов в неделю. Теперь, после того как этот доход понизился до двадцати долларов, буквы в слове «Диллингем» потускнели, словно не на шутку задумавшись: а не сократиться ли им в скромное и непритязательное «Д»? Но когда мистер Джеймс Диллингем Юнг приходил домой и поднимался к себе на верхний этаж, его неизменно встречал возглас: «Джим!» – и нежные объятия миссис Джеймс Диллингем Юнг, уже известной вам под именем Деллы. И это, клянемся, было всегда очень мило.
Делла закончила плакать и прошлась пуховкой по щекам. Теперь она стояла у окна и уныло глядела на серую кошку, прогуливавшуюся по серому забору вдоль серого двора. Завтра Рождество, а у нее только один доллар восемьдесят семь центов на подарок Джиму! Долгие месяцы она экономила буквально каждый цент, и вот все, чего она достигла! На двадцать долларов в неделю далеко не уедешь. Расходы оказались больше, чем она рассчитывала. С расходами всегда так бывает. Только доллар восемьдесят семь центов на подарок Джиму! Ее Джиму! Сколько радостных часов она провела, придумывая, что бы такое ему подарить к Рождеству. Что-нибудь совсем особенное, редкостное, драгоценное, что-нибудь, хоть самую малость достойное высокой чести принадлежать Джиму.
В простенке между окнами стояло трюмо. Вам никогда не приходилось смотреться в трюмо восьмидолларовой меблированной квартиры? Очень худой и очень подвижной человек, конечно, может, наблюдая последовательную смену собственных отражений в его узких створках, составить довольно точное представление о собственной внешности. Делле, даме весьма хрупкого сложения, в полной мере удалось овладеть этим искусством.
Вдруг она отскочила от окна и бросилась к зеркалу. Глаза ее сверкали, но за двадцать секунд с лица сбежали краски. Одним быстрым движением она вытащила шпильки и распустила волосы.
Надо сказать, что у четы Джеймс Диллингем Юнг были два сокровища, всегда составлявших предмет их гордости. Первым были золотые часы Джима, принадлежавшие его отцу и деду, другим – волосы Деллы. Если бы царица Савская проживала в доме напротив, Делла, вымыв голову, непременно просушивала бы у окна распущенные волосы – специально для того, чтобы заставить померкнуть