четыре вооруженных ограбления мини-маркетов. В двух случаях свидетели заметили старые «Жигули». Действовали бандиты одинаково: появлялись перед самым закрытием, двое держали всех, кто в то время находился в торговом зале, под прицелом, третий очищал кассу и сметал с полок дорогой алкоголь – коньяк, виски, джин. Жертв не было, хотя в одном случае налетчики все-таки стреляли в воздух – охранник магазина попытался оказать сопротивление. Все пострадавшие утверждали, что у одного из бандитов имелся пистолет, у другого – обрез охотничьего ружья.
Даты двух ограблений совпали с датами совершенных в Подольске убийств.
Даже если вести отсчет не с третьего сентября, когда было обнаружено тело Дорошенко, а с первого, когда, по данным экспертов, наступила его смерть, все равно у Хмары алиби: первого сентября он с подельниками бомбанул мини-маркет в Староконстантинове, а третьего – в Каменец-Подольском.
Час назад Васька начал колоться, признавая соучастие в вооруженных ограблениях, которые совершались на его автомобиле, и начисто открещивался от убийств. Теперь его поведение окончательно стало понятным. Признать, что он был в Подольске, – значит оказаться первым в списке подозреваемых в убийствах. Доказать свое алиби – разбойные нападения всплывут сами собой. Из двух зол Хмара выбрал, как ему казалось, меньшее, хотя за стрельбу по ментам он получит по полной.
Но меня это уже не должно волновать. Двойное убийство на него не повесят, как бы это ни расстраивало полковника Ярового. Теперь я могу не беспокоиться о судьбе моего так называемого клиента, но Тамаре и Стасу Жихарю придется все начинать с нуля.
Надеюсь, они не в претензии.
Томино семейство улеглось сравнительно рано, да и меня этот день вымотал не меньше, чем остальных Комаровых. Однако среди ночи я проснулась и села на кровати, чего прежде со мной никогда не случалось. Пытаясь понять причину, я снова легла, расслабилась и стала вспоминать, с какими мыслями засыпала.
Что-то там было…
Кажется, что-то, связанное с домом.
Точно, с домом. Тамара, отправляясь укладывать детей, обмолвилась: пора бы мне уже перестать чувствовать себя в гостях. Уж не знаю, по какому поводу она это произнесла и о чем шла речь перед этим, но слово «гости» почему-то зацепило меня будто наждаком. Ну, гостья. Что бы там ни утверждала Тома, как бы она ко мне ни относилась и как бы ни было мне уютно в ее доме, я все равно в гостях…
Ах да, кажется, мы заговорили о моей хронической нелюбви к гостиницам, особенно нашим. Гостиницы и общежития, эти людские муравейники, я и в самом деле терпеть не могу… Так, стоп: ключевое слово – «гостиница». Гостиница – место, где останавливаются приезжие, они же – «гости города». Люди, прибывшие в незнакомые места, где у них нет добрых друзей и знакомых, готовых оказать им гостеприимство…
Вот оно!
Я снова села. Труп Николая Дорошенко идентифицировали даже без головы, потому что он был гостем конкретного человека – Валентины Глубокой.