поняла, что она, возможно, ее и не слышала. Глаза у Кати были закрыты, а выражение лица оставалось таким же отрешенно-печальным, как и час назад, когда она осталась на попечение одного Фини.
Однако Наталья Антипенко не привыкла сдаваться. Случай был, конечно, неприятный, но не смертельный. Просто Катерина, несмотря на не совсем женскую работу и все условия, сопутствующие этой неженской работе, была существом, устроенным очень тонко. Несомненно, интрижка Тима с сотрудницей стала для нее трагедией. И сама она с этим справиться пока не в состоянии. Ну что ж… тогда продолжим нашу терапию! Если подруга приехала именно к ней, значит, она надеется, что Наталья ей поможет. И она должна… нет, она просто обязана помочь! Никаких же сил нет смотреть, как ее Катюшка страдает! И что-то ее лекции, похоже, не слишком помогают… куда больше пользы от кота – прижались друг к другу и, похоже, общаются на телепатическом уровне… Однако телепатия телепатией, но если Катерина и дальше будет молчать, то проблему они этим не решат. Она только уйдет глубже, засядет в подсознании… Или там уже и до нее засело что-то подобное? Бедная ты моя девочка…
Наталья знала, что жалеть Катю бесполезно: она не из тех, кто выплачется, все забудет и будет снова порхать, как птичка. У Катерины сильна логика… ей нужна не жалость, а доказательства. Ну, за этим дело не станет… Наталья готова была призвать на помощь все свое красноречие, чтобы разговорить подругу, но прежде всего надо дать толчок к тому, чтобы она сама начала или хотя бы захотела решать свою проблему. Не сидела вот так, безостановочно думая о своем горе и постановив, что жизнь сошлась клином именно на этом Тимуре! Да она ни на ком не сошлась! И сейчас мы это докажем на раз-два!
И, несмотря на то, что Катя упорно молчала, подруга бодро продолжила:
– Да, вот теперь ответь мне: зачем мы постоянно с ними соревнуемся? Ах, какие мы сильные, какие самостоятельные, ничем не хуже, чем они! Ладно, допустим, и сильные мы, и самостоятельные, и даже решительные не в меру! Все норовим коня на скаку остановить! А когда остановим, не знаем, что с этим конем и делать. На какой черт этот конь нам сдался? И держать нам его негде, и аллергия от него, и блохи, и стригучий лишай!
Катя слабо улыбнулась, и подруга, ободренная таким успехом, тут же развернулась во всю ширь своего таланта:
– Про горящую избу даже и поминать не буду! Чего мы с тобой там забыли, в этой избе? Если наша – то потушим, куда ж мы денемся… но иногда подумаешь: а не дать ли ей сгореть синим пламенем, этой избе, со всеми тараканами внутри? Но нам, как правило, наши тараканы дороже здравого смысла – потому и подхватываемся, и бежим впереди паровоза: тушить, заарканивать, останавливать и тянуть из болота! И очень важно нам, дурам, успеть везде первыми – чтобы какой-нибудь мужик не остановил, не потушил и, не дай бог, не спас нас от нас же самих! Ведь мы скоро даже детей перестанем рожать, потому что карьера нам будет важнее. Лишимся самого нужного и дорогого, зато будем всей планетой верховодить. А они посмотрят-посмотрят