плана?
– Знаете, вам, наверное, будет трудно понять оскорбленную женщину, но после просмотра всех файлов, которые вы мне прислали, я не испытаю ни капли жалости к этой неблагодарной скотине, даже если его при мне окунут в ванну с серной кислотой…
– Ого… – ухмыльнулась Бренда, вспомнив досье на госпожу Зайко: отношение к понятию «супружеская верность» у госпожи Олинны мало отличалось от понятий ее незабвенного супруга. По крайней мере, в ее досье содержались записи ее интрижек с одиннадцатью любовниками, с каждым из которых «верная супруга» встречалась не по одному разу.
– Мы не собираемся топить его в кислоте… – «успокоила» женщину Джоуи. – Да и такая легкая смерть вряд ли будет достаточным наказанием за то, что совершил ваш муж, не правда ли? Как нам кажется, заключение под стражу лет эдак на десять будет чуточку справедливее: представьте себе, что весь этот срок лишенный женского общества кобель будет вспоминать о той, которая его туда препроводила, и… злиться!
Буря эмоций, промелькнувшая на лице Олинны, не требовала слов. Женщина прониклась…
– Я сделаю все, чтобы он сел. Что от меня требуется? – мстительно улыбнувшись, спросила она через несколько секунд.
– Да не так уж и много. Через два дня вас вызовут в полицию для дачи свидетельских показаний и продемонстрируют запись беседы вашего мужа с одним из его коллег. Не буду отрицать – текст разговора слегка скорректирован. Но главное тут то, что он происходил практически в вашем присутствии. Надо, чтобы вы подтвердили, что слышали те реплики, которые на записи раздаются в вашем присутствии.
– А я не окажусь на скамье подсудимых рядом с ним? – нахмурилась Олинна.
– Нет. Даю слово. Текст меняли специалисты очень высокого класса. Минимум коррекции и потрясающий результат: разговор между сообщниками построен на иносказаниях, которые не могут быть понятны непосвященным. Тем более тем, кто девяносто процентов времени разговора танцует в двадцати метрах от столика…
– А кто этот сообщник? – успокоенно спросила женщина.
– Господин Смирнов. Егор Петрович, если я правильно помню…
– А, эта старая желчная гнусь! – расхохоталась Зайко. – Туда ему и дорога! Этот скот… впрочем, не важно…
«…Не ответил на мои домогательства…» – Бренда про себя закончила начатую собеседницей фразу.
– Я сделаю все, как вы говорите. А какая гарантия, что его имущество не будет конфисковано?
– Выгода, получение которой обсуждается в разговоре, еще не получена, а значит, нечего и конфисковывать… – улыбнулась Джоуи. – И потом, насколько я знаю, у вас великолепный адвокат. Кстати, попросите его не проявлять особого рвения на процессе. Сможете?
– Естественно… – подбоченилась Зайко. – Что-нибудь еще?
– Нет. Это все, что мы хотели от вас, уважаемая госпожа Зайко.
– Тогда вы не будете против, если я пойду? Тут, знаете ли, воняет…
– Конечно-конечно… – хохотнула