на эвакуацию.
И правильно бы сделало.
И – ладно, забудем, наконец, про Курочкина. Достаточно с него вербальной порки и в кандее посидит до девяти утра. И пусть идет в Прокуратуру. Пусть там днюет и ночует. Господь с ним.
Вошёл Серебряков, взглядом показал шефу, что с клиентом – полный порядок и молча встал на пороге.
– Ну, что стоите, как столб? – спросил Петров после некоторой паузы. – Заняться нечем?
Серебряков молча пожал плечами и ни малейшего желания уходить не проявил. Видно, впрямь нечем было молодцу заняться.
– Ну, не знаю я, не знаю! – раздраженно заговорил генерал-майор. – Не знаю пока! Дайте встречусь с ними – может, они мне скажут. А пока – ничего не знаю!
На лице громилы появилось подобие некоторого удовлетворения. Он повернулся и вышел, негромко притворив за собою дверь.
Петров нажал в столе неприметную кнопку и сказал в пространство:
– Голубева ко мне!
Через минуту в кабинет с чемоданчиком в руке вошёл не по возрасту лысый лейтенант Голубев – дежурный по связи.
– Проверьте седьмую линию, – приказал резидент.
Голубев подошёл к столу, на котором стояло восемь телефонных аппаратов, раскрыл чемоданчик и сунул в один из аппаратов какие-то разноцветные провода. Затем он достал из чемоданчика наушники необычной формы, надел их на лысый череп и чем-то щелкнул. Минуты полторы он внимательно прислушивался, затем сложил всё обратно в чемоданчик и сказал:
– Чисто.
– Свободны, – сказал резидент и, как только дверь за Голубевым закрылась, набрал на защищенном от прослушиваний аппарате почти никому не известный номер. Трубку сняли после второго гудка.
– Hi, Billy, – с несколько фальшивой весёлостью сказал в трубку Петров. – How are you[20]?
– Hi, Эдик, – ответили ему. – Ти можеш каварит пха-рюски. Я отин. Just a sec[21], только виклютчю тиви.
– Что, смотришь? – фальшиво усмехнулся резидент.
– Смотрью, смотрью! – радостно заквохтал Билли.
– Интересно? – мрачно спросил Петров.
– Ошен, ошен интересно! – заверил его Билли. – Очшен!
Чертову цээрушнику – как автомобилю «жигули» ‑ всегда требовался некоторый филологический разогрев, после чего он вполне мог говорить по-русски почти без всякого акцента.
– Как насчёт ланча тет-а-тет? – спросил слегка уязвлённый резидент.
– O'key, – сказал невидимый собеседник. – Только для ланча несколько поздно-уато. Назовем это “ужин”. Где?..
– Как насчёт “El Manzanito”? Прямо сейчас?
– O'key.
Глава 8. Чтобы служба мёдом не казалась
Хорошо, что солнце перед закатом уже не такое свински яркое. Это кайф. Конечно, служба здесь – не бей лежачего, не суши стоячего, но даже в этой лафовейшей из житух есть свои неудобства. Тёмные очки, например, надевать нельзя категорически. Шляпой или какой другой сомбрерой закрывать морду, которая не привыкла к тропическому солнцу и