галактике, их слишком мало. Только орден имел их в достаточном количестве. Так что ринкангское военное ведомство обязательно должно вами заинтересоваться. Направьте им сообщение о том, что вы прирожденный пилот. Если поверят, то направят на обучение в тот же Тарканак за счет государства, несмотря на то, что вы женщина. Когда речь идет о прирожденных, вопросы пола роли не играют.
– Правда?! – затрясло от радости Лину. – Спасибо! Благие! Я сегодня же пошлю письмо в общественную приемную Адмиралтейства!
– А я по своим каналам подсоблю, – проворчал Пимен, одобрительно глядя на воспитанницу. – Остались кое-какие старые связи. Благодарю вас, господин Новинго. Вы правы, прирожденным пилотом обязательно заинтересуются. Наши адмиралы не совсем идиоты, знают, что это такое.
Вскоре моованец распрощался и ушел по своим делам. А Пимен с Линой до поздней ночи обсуждали, что необходимо сделать в ближайшее время. Пришли к выводу, что добиваться оплаченного государством направления на учебу – дело долгое, поэтому пока лучше получить права на полеты в атмосфере – неизвестно еще, сколько придется просидеть в аэроклубе. В Адмиралтействе шевелятся медленно.
– Дядя Пимен… – смущенно пробормотала девушка. – Выходит, мне завтра в Доринский клуб ехать?
– Да.
– Я не смогу…
– Почему? – удивился майор, но быстро понял, в чем дело. – Денег на монорельс нет?
Лина, отчаянно покраснев, кивнула.
– Ох, девочка-девочка… – вздохнул он, доставая бумажник. – Возьми вот полсотни, с первого жалованья отдашь.
– Спасибо, дядя Пимен! – просияла Лина, подбежала и поцеловала наставника в небритую щеку, от чего смутился уже он. – Тогда я побежала! До завтра!
Она спрятала деньги в сумочку, пристегнутую к поясу, помахала на прощание рукой и понеслась по дорожке к выходу из парка – до отхода последнего рейсового аэробуса осталось не больше десяти минут.
– Ох, пигалица… – покачал головой майор. – Дай Благие, чтобы у тебя все получилось…
Почему-то ему не давало покоя ощущение надвигающейся беды. Но что может случиться? Да нет, это всего лишь дурное предчувствие, ничего не значащее… Пимен обманывал себя – помнил: если его посещало такое предчувствие, то в следующем бою погибал кто-нибудь из друзей.
Глава 2
Выбравшись из аэробуса на эстакаду остановки, Лина недовольно поморщилась. Домой идти не хотелось. Снова придется смотреть на испитые лица матери и ее последнего сожителя – мерзкого, опухшего от водки мелкого мужичонки с гнилыми зубами, месяца три назад попытавшегося изнасиловать дочь сожительницы, за что был нещадно бит всем, что попалось девушке под руку. Эта пародия на мужчину даже защищаться не посмела, только скулила и закрывала руками голову. Однако злобу он затаил, и с тех пор мелко гадил по возможности. То соли в миск[8] насыплет, то сахара в суп, а то и единственные туфли облюет – раз пять уже их мыть пришлось.
Ладно, плевать! Все равно жить в этой захламленной квартире ей осталось