к отрывкам из Евангелий: Лк. 1, 5; Ин. 1, 14, 17; Лк. 1, 6-77; Мф. 1, 18-25 и так далее, опуская родословие Христа.
Наконец, нужно заметить, что древние писатели не упоминают ни о каком ином евангельском своде или согласовании, пользовавшемся известностью в восточных странах, кроме Диатессарона Тациана и Диатессарона
Аммония Александрийского. Но Диатессарон Аммония Александрийского, как свидетельствует Евсевий Кесарийский в письме к Карпиану, представлял собой не что другое, как Евангелие от Матфея, к отдельным главам которого сбоку присоединены были соответствующие главы трех прочих евангелистов. Отсюда явствует, что изъясняемый святым Ефремом свод евангельского текста может быть только Диатессароном Тациана.
По исследованиям ученых, содержащийся в толкованиях святого Ефрема Сирина текст Диатессарона в некоторых местах уклоняется не только от принятого ныне в Церкви евангельского текста, что легко заметит внимательный читатель, но и от древнего сирийского перевода, называемого Пешито, и совпадает с древнейшим сирийским Евангелием, изданным Cuгeton’ом. Так, в толкованиях святого Ефрема слова Евангелия от Иоанна читаются следующим образом: Без Него ничто не было создано. В том, что было создано, через Него была жизнь, и жизнь была свет человеков (ср.: Ин. 1, 3-4); слова Евангелия от Матфея передаются так: В святости жительствовал с Нею, пока наконец Она родила… первенца (ср.: Мф. 1, 25). Оба эти места одинаково уклоняются от греческого текста и от Пешито и согласуются с древним сирийским Евангелием Curaton^.
Несмотря на эти уклонения в частностях, излагаемое святым Ефремом Четвероевангелие дает возможность ясно видеть, что составленный еще во II веке Диатессарон Тациана в общем содержал в себе тот же самый евангельский текст, какой читается и ныне, только в ином порядке и с некоторыми произвольными опущениями. Потому да почтит каждый православный христианин память святого Ефрема, в своих толкованиях на Диатессарон оставившего нам столь ясное, убедительное и неопровержимое свидетельство глубокой древности и неповрежденности доселе принимаемых Христовой Церковью Святых Евангелий.
Глава 1
Для чего Господь наш облекся плотью? Для того, чтобы сама плоть вкусила радость победы и чтобы исполнилась и познала дары благодати. Если бы Бог победил без плоти, то какие бы Ему вменились похвалы? Во-вторых, чтобы сделать ясным, что Господь наш медлил с началом творения отнюдь не по зависти к тому, что человек сделается Богом, ибо то, что Господь наш умалил Себя в человеке, выше того, что Он обитал в нем, пока человек был велик и славен. Потому написано: Я сказал: вы боги (Пс. 81, 6). Итак, Слово приходит и облекается плотью, чтобы через то, что доступно пленению, пленено было то, что пленению не подлежит, и через то, что не подлежит пленению, плоть отвратилась от того, кто ее пленил, чтобы люди, через соединение Бога невидимого с человеком видимым, освободились от власти греха и диавола. Ибо Господу