ко мне, чтобы понять, в чем дело. Один из них дотронулся до моей груди, и меня потащило еще сильнее. Я понял, эта жуткая сила влечет меня в море! Незнакомцы схватили меня за руки, но бороться было бесполезно. Глаза их исказил ужас, я понял, что они ничем не могут помочь.
Меня тащило все глубже и глубже, пока свет дня не померк над головой… Я ощутил невыносимый холод и закашлялся…
Когда я поднялся, то почувствовал, что конечности онемели, пальцы ничего не чувствуют, а зрение почти пропало. От слабости и голода я шатался. Единственным желанием было поскорее выбраться из этой пещеры. Я плелся по нескончаемым переходам, пока не наткнулся на своего монаха. Его улыбка показалась мне самым лучшим подарком небес – я остался жив, я возвращался!
На обратном пути я решил задать ламе вопрос, который мучил меня с момента пробуждения.
– Я не встретил там отца. Может быть, это потому, что ему хорошо? И для чего ему тогда возвращаться?
Монах остановился и долго смотрел на закат.
– Сомати – это не смерть. Оно дает возможность вернуться. И он оставил нам ниточку, за которую можно потянуть. Иначе он бы просто умер. А для чего твой отец это сделал, тебе нужно было спросить у него.
– Но я не успел! Я не нашел его! – подосадовал я.
– У Абсолюта[24] был выбор: оставить тебя там или вернуть обратно! Он сделал свой выбор. Прими его и иди дальше!
– А кто такой Абсолют?
– По-вашему, по-мирскому – это Бог!
Проходя мимо Долины смерти, я углядел среди камней тело боевой бабули, лицо ее улыбалось. Я перекрестил ее, сложил руки на груди, постоял над ней минуту и поковылял вслед за монахом. Вскоре мы дошли до деревни. Я поймал себя на мысли, что спуск с горы показался мне намного короче, чем восхождение, но больше не стал задавать вопросов.
В деревне нас покормили, но, как только я утолил первый голод, монах встал, и тут я понял, что отдых закончился и снова нужно идти. С трудом переставляя ноги, я плелся по тропе, иногда погружаясь в воспоминания, иногда повторяя мотивы песен, приходящих на ум непонятно откуда. Лама вывел меня на окраину города, как раз на то место, где месяц назад мы ступили на горную тропу.
Напоследок лама протянул мне сложенный в несколько раз помятый листочек бумаги.
– Возможно, это поможет тебе!
– Что это?
– Бери! Дальше ты разберешься сам!
Монах засеменил по тропе и быстро скрылся из виду – предгорья окутывали довольно густые сумерки. Я поспешил в гостиницу. После того как я вошел в комнату, буквально через пару минут в дверь постучали. «Неужели опять по горам лазать?» – подумал я про себя. И, наученный горьким опытом, прежде чем открыть, предусмотрительно спросил:
– Кто?
– Это я, ты почему не спускаешься?
Я распахнул дверь. На пороге стояла Леля. Я так смотрел на свою спутницу, что она чуть не разрыдалась, такой трогательный был у меня вид.
– Ты чего? У тебя такой странный