вы хотели? – спросила она тоненьким голосочком примерной девочки.
Следом обернулись и бабка Марья с Хельги.
Пенсионерка смотрела на меня с вызовом («Я исполняю свой гражданский долг!»), а грубоватое лицо каменного тролля просияло такой радостью и надеждой, что мне стало неловко.
– Здравствуйте, – вежливо произнесла я, по-прежнему стоя на пороге. – Можно вас на минутку, госпожа Стелла?
Она пятнами, неравномерно, покраснела.
– Следователь Стелла! – поправила резко. – Домовой Стравински, вы что, не видите? Я занята! У меня очная ставка!
Я поняла, что невольно допустила ошибку. Стеллочка очень ревностно относится к своей должности. Но какая быстрая, надо же! Уже и допросы провести успела, и очную ставку начать. Откуда такая прыть?
Вслух я этого, конечно, не сказала.
– Я только на минуточку! – снова попыталась я.
Посягательство на свой авторитет (даже существующий исключительно в ее воображении) Стеллочка мне не простит. Неназываемый бы с ней, но она же на Хельги отыграется.
– Ни о чем я с вами разговаривать не буду! Вы вообще подозреваемая!
От волнения голос Стеллы стал еще неприятнее. Брр, как ножовкой по стеклу.
Ах так? Интересно, когда это мне успели официально предъявить подозрение? Дело о пропаже мадам Цацуевой, помнится, возбуждено по факту, а не в отношении конкретного лица. Или Стеллочка вознамерилась меня привлечь как соучастницу Хельги? Я в красках вообразила, как выволакиваю мадам Цацуеву из дома… Или я лишь командовала троллями? А что, занимательное могло быть зрелище…
Я зло усмехнулась, распахнула дверь пошире и напомнила, уже не понижая голос:
– Хельги – несовершеннолетний. Его нельзя допрашивать в отсутствие законных представителей или хотя бы воспитателей. И без адвоката, кстати говоря.
О чем она вообще думала? Наверное, рассчитывала, что денег у троллей на компетентного юриста не найдется, а бесплатный защитник подмахнет все не глядя.
– Выйдите из кабинета! – почти завизжала она, привстав.
Предполагалось, что это должно выглядеть грозно. Но из-за комплекции и любви к коротким платьицам Стелла смотрелась девочкой.
– Да пожалуйста, – пожала плечами я. – Уже ухожу.
И, поймав взгляд Хельги, одними губами добавила: «Я еще вернусь!»
Я закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Надо успокоиться, ярость тут не поможет.
Что делать? Идти к начальству? А вдруг полковник тоже к этой истории причастен? Уж больно много в ней странностей. Что, если демарш Стеллочки вовсе таковым не был? Не зря ведь именно ей отдали это дело! Что еще я могу предпринять? Дожидаться Мердока? Формально и он не может влиять на ход следствия.
Хм, а что, если?..
Я сама себе кивнула и бодро направилась в дежурку.
Час пик еще не начался, и граждане пока не рвались сообщить об очередных преступлениях.
Потапыч уже расправился со своей нехитрой снедью и теперь вдумчиво