поняли, мистер Рассел, – ответила я, выпрямляя спину. – Я сказала, что больше не буду об этом извещать вас. Поскольку в последний раз, когда я сообщила о предстоящем покушении на… ну, вы помните как зовут эту важную персону, ваша команда спасла одного человека и… тогда же она уничтожила школьный автобус, полный подростков.
– Это была нелепая случайность! – встрял второй переговорщик, нервно перебирая бумаги. – Никто не ожидал, что шофер автобуса свернет с привычного маршрута…
– Я ожидала! – отрезала я, наклоняясь к нему. – Я!!! Вам было заранее сказано об этом. На трассе велись дорожные работы, и водитель обязан был выбрать именно тот путь! Но вы решили, что вы умнее, чем я, и лучше знаете обстановку. Вот и умничайте теперь в одиночестве.
– Мисс Доусон, – влез третий, до того сладко улыбающийся мне мужчина, – не преувеличивайте, это всего лишь единичный случай…
– Замолчите! – тонким срывающимся голосом оборвала его я. Выпрямилась, оскорбленная и гневная, и отчеканила: – Дело даже не в том, что за эти месяцы я перегорела и почти утратила возможность анализировать и просчитывать! Насчет неоправданных потерь вы можете заливать кому угодно, только не мне! За четырнадцать месяцев нашего сотрудничества вы, ловко и умело прикрываясь высшими интересами, умудрились угробить сто восемьдесят пять человек. Хотя в моих прогнозах и рекомендациях было четко сказано, как этого избежать и свести количество погибших в спецоперациях к минимуму. Если бы следовали моим предписаниям, то потери на сегодняшний момент составляли бы четыре человека. Четыре, – потрясла я у них перед носом четырьмя пальцами, – а не сто восемьдесят пять. Чувствуете разницу?
– И все же, – поспешил уйти от неприятного разговора мистер Рассел, – это непатриотично с вашей стороны…
– Давайте не будем, – мстительно зыркнула я на него, – говорить о патриотизме. Это звучит лживо, особенно из ваших уст. – Лениво подчеркнула: – То, что вы сорвались с крючка расследования внутренних служб, еще не значит, что вы не виноваты!
– Меня по всем предъявленным эпизодам полностью оправдали, – быстро сообщил мужчина то бледнея, то краснея.
– Это только потому, что я не сочла нужным вмешаться, – спокойно парировала я, вставая и направляясь на выход. Со зловещим смешком горбатой темной колдуньи: – Но могу и передумать.
Тройка высокопоставленных службистов тревожно переглянулась. Господин Рассел схватился за сердце. Два остальных моих бывших начальника вообще не знали, за что хвататься. Сердец у них не было от рождения, а совесть – понятие эфемерное.
Я с чувством громадного морального удовлетворения помахала уважаемому обществу ручкой:
– Итак, джентльмены, с этого дня я разрываю контракт с вашим ведомством и оставляю за собой право делать с собой все, что считаю нужным. Угрожать и задерживать не советую. Вы знаете, кто я, и знаете также то, какими методами я могу таким угрозам противостоять.
Все присутствующие вздрогнули. О да! Они знали, прекрасно представляли