и попятился, прижав уши и зарычав, скорее, чтобы показать свои зубы, надеясь скрыть свой страх, чем реально пытаясь напугать неизвестного. Голос стал чётче и уже вполне явственно угрожал псу.
– Фу! Плохой! Убей его Билл! Он съел наш ужин! Два патрона в голову! Джо – индейцы!
Раздались звуки, сильно напоминавшие взрывы петард, но псу не было желания проверять, так ли это на самом деле. Пёс повернулся и поскакал по лужам, подумав, что больше не будет подходить к неизвестным коробкам, от которых несёт машинным маслом. Когда улицы опустели, коробка зашевелилась и медленно стала двигаться по плитам тротуара в сторону промышленной зоны. Время от времени из её недр слышались звуки, напоминавшие свист, правда, не сильно похожий на человеческий, а скорее походил на то, что если бы вдруг чайник попытался насвистеть марш пионеров, попадая в ноты, но лишённый внутреннего содержания. Словно бы свистевший не понимает смысла свиста, слепо следуя по нотам, автоматически. Иногда свист обрывался и из коробки слышался мужской голос, словно бы из ведра.
– Эй, сержант, вы давно не чистили свою лошадь! Да и вам самому не мешало бы поплескать в речке! Как же вы собираетесь охотиться на краснокожих, ведь они вас за милю унюхают! Эй, там, сзади! Подтянись! Впереди ещё полсотни миль! Краснокожие никогда не спят, следите в оба!
Глава третья
– Начнём с Трёх Основных Законов Роботехники – трёх правил, которые прочно закреплены в позитронном мозгу. <…> Первое: робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред. <…> Второе: <…> робот должен повиноваться всем приказам, которые даёт человек, если эти приказы не противоречат Первому Закону. <…> И третье: робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в какой это не противоречит Первому или Второму Законам. Айзек Азимов, «Хоровод».
Утренний автобус номер «08» забрал с остановки «31-й квартал», только двух сонных пассажиров, инженера молодого рыжеволосого невысокого Юджина Кобальта, работавшего в концерне «Ин-вольт», на фабрике по производству оборудования возобновляемой энергии, и повара закусочной «Креветка Фло», большого темнокожего побритого под ноль мрачного субъекта. Инженер был хмур, потирал глаза, красные от недосыпа и попойки, и осторожно оглядывался назад, на развалившегося в самом конце салона сразу на двух креслах типа опасной наружности. Водитель автобуса поглядывал через камеру в салон, поскольку за дорогой следил автопилот, и он был тут вроде инспектора, а также на случай поломки. Кобальт соображал, что скажет своей тёще, работавшей в том же цеху, что и он, куда её зять пропал на выходные, и почему не отвечал на запросы по всем видам связи. Сказать правду означало попасть по огонь гнева и возможно получить повестку в суд, для оформления развода. Развод значил для него потерю дома и делёж имущества, а возвращаться в общежитие он не желал, тратить же деньги на съёмное жилище не хотел,