бабуля. У деда состояние лучше, видимо, злокачественность исключена.
Письмо Мити от 22.02.92 г.
…определилась тема моей курсовой работы – синтез сульфида железа, вещества, которое, как полагают, может обладать сверхпроводниковыми свойствами. Выполнять работу буду в лаборатории моего преподавателя по практикуму, что, мне кажется, облегчит выполнение задачи, так как со знакомым человеком работать удобнее.
Жизнь в Москве, конечно, сильно подорожала. Один обед обходится не менее, чем в 10 руб., а если и ужинать, то еда займёт 15—17 руб. А кроме того, необходимо покупать еду на завтрак. Консервы мы за неделю съели, теперь едим запасы других. В этом плане Коля Зенин опередил всех: привёз, наверное, килограммов 20 еды. Так что в месяц приходится тратить около 600—700 рублей…
558. В России свободные цены! Но прилавки пока ещё пустые
Со 2-го января в России свободные цены!
Как и в случае с мартовским (павловским) повышением цен, народ (а в глубине души и я с ним) ожидал, что из подсобок и складов товары переместятся, наконец, на прилавки. Ни хрена подобного. Как и в марте.
Разница только в том, что тогда цены на то, что ещё оставалось в продаже, поднялись раза в три, а теперь в 10 и 20 и в 50 раз сразу. Батон за 26 коп. стал стоить 3 руб. и т. д. Белый хлеб стали брать меньше, навалились на чёрный, того стало не хватать, возникли очереди, в которых нужно было простоять полчаса и остаться с носом, и это вместо ожидавшегося изобилия.
Сашуля не уставала возмущаться новыми ценами, Ельциным и его командой и отвергала все мои оправдания-объяснения их действий, не предлагая, разумеется, никаких альтернатив, справедливо полагая, что это не её обязанность.
Я же убеждал её, что деваться некуда, надо терпеть и дай Бог правительству твёрдости сдержать рост зарплаты, тогда легче будет с финансами, да ещё торговлю как можно скорее приватизировать…
Ну, а прилавки в продмагах всё же потихоньку начали заполняться, вот вчера уже и сосиски молочные по 78 руб. за кг в свободной продаже видел.
Митя всё своё каникулярное время проводил за изучением английского с одержимостью, напоминавшей его увлечение географией в детские годы. Слушал пластинки и приёмник, изучал грамматику, читал «Time» и «Nature», взятые в нашей библиотеке, чем очень меня радовал.
А удивил тем, что Мешкову позавидовал, приятелю школьному своему, очень способному в части математики парню, который не захотел никуда уезжать поступать, остался в Мурманске, поступил в Пединститут, учился, не надрываясь (не то, что Митя), жил в семейном комфорте и уюте (не в общаге!), крутил магнитофон и видик, которых у нас и дома-то не было. Понять Митину зависть можно было – тяжело ему, конечно, в МГУ, не столько с учебой, сколько бытово, особенно в это время дурацкое.
– Но ведь, – утешал я его, – сейчас главное – квалификацию высокую получить, удовольствия ещё будут. Мозги пока свежие, восприимчивые, их на полную катушку загружать надо, потом все это окупится…
Митя,