Свет мой зеркальце, скажи…. Екатерина Риз

кивнуть. Но вопрос слетел с губ:

      – Что она сделала?

      Рома отодвинулся от меня, отвернулся.

      – Я пытаюсь выяснить. Но делать это нужно осторожно. Единственное, что могу сказать, ни в какой Таиланд она не улетела. Никаких данных о том, что Шаталова Клавдия Юрьевна пересекла границу и покинула родину, нет.

      – А это ты как узнал?

      – Это как раз, было самым простым. А вот на своей территории вести себя нужно очень осторожно. Здесь врагов много.

      – Каких ещё врагов?

      – Что поделать, милая, – проговорил он в задумчивости. – Такая у меня работа. А ещё, – Роман повернулся, – мне нужно думать о репутации. Если мы хотим, чтобы нам было, что есть в дальнейшем. Мне доверяют много информации, много жизней, много личных ценностей. Как думаешь, что будет, если выяснится, что я женился на аферистке?

      Я хмуро на него смотрела.

      – Я не совсем поняла момент о нашем дальнейшем общем питании.

      – Это всё, что ты услышала?

      – Это то, что меня насторожило.

      – Думай о деле, Липа, – посоветовал он. – Ты хоть понимаешь, чем это грозит лично тебе? Что бы она ни сделала, она делала это под твоим именем. И об этом знают все. Поэтому тебе сейчас куда безопаснее здесь, рядом со мной. А не дома. И расстояние значения не имеет, Липа.

      Скажем честно, его речи меня совсем не радовали, а Рома ещё и добавил:

      – Выбери себе платье. Такое, чтобы тебя заметили все. А мне надо сделать несколько звонков.

      – Я должна надеть её платье? – возмутилась я.

      А Рома уже из другой комнаты ответил:

      – Да!

      На вечер я выбрала красное платье с открытыми плечами. В свой гардероб я подобный наряд никогда бы не приобрела, носить такое платье, нужна смелость и достойный повод. На мой взгляд, этим вечером звёзды сложились таким образом, что и повод веский представился, и смелой необходимо быть. Поэтому красное платье, макияж под стать и туфли на шпильке. Вот только в глазах беспокойство и недовольство. Но исправить это у меня не получалось.

      Я из спальни вышла, как раз застала момент, когда Роман Евгеньевич чёрную рубашку надевал. Конечно же, взыграло любопытство, я так сразу отвести глаза не смогла, поглазела на широкую мужскую грудь, на кубики пресса, признаться, впечатлилась, но заставила себя моргнуть, сбрасывая наваждение, и даже улыбку изобразила.