и сказала: – Его зовут Свирепый! – после чего легонько дотронулась пальцем до груди подростка и спросила: – А тебя как зовут?
После нескольких секунд молчания мальчик громко сглотнул и ответил:
– Меня зовут Борис!
Акцент, с которым он говорил на лерийском, был воистину ужасен, но понять его в принципе было не трудно.
– Что ты здесь делаешь? – спросила Бориса Лула безо всякой надежды на успех.
Как она и предполагала, мальчишка её не понял. Похоже, он и впрямь был издалека. Может быть, даже из какого-нибудь другого мира, о котором говорил дедушка.
Хотя он мог оказаться и комодским шпионом, о которых предупреждало правительство в своих листовках. С другой стороны, что шпиону могло понадобиться в этой глуши, где люди, за исключением Лулы и её деда, появляются раз в два-три месяца, не чаще.
Наверное, стоит отвести его к деду. Он решит, что делать с мальчишкой.
Придя к такому решению, Лула поднялась, сказала Борису:
– Пойдёшь со мной! – сопроводив слова жестами, а затем протянула руку и помогла парню встать. – И не шути! – добавила она после некоторого раздумья. – Я стреляю очень хорошо! – похлопала она по стволу ружья.
Слов Борис, конечно, не понял, но интонация девушки и её жесты были весьма красноречивы.
Паренёк быстро закивал головой и, подтолкнутый в спину, с готовностью зашагал вперед. Лула последовала за ним, а Свирепый, довольно виляя хвостом, потрусил чуть впереди.
***
Борис шагнул вперед, и его нога тут же провалилась в отверстие в земле, которое он не заметил. Он бы наверняка упал, но цепкая ладонь девушки, назвавшейся Лулой, успела схватить его за плечо и помогла удержать равновесие.
– Осторожно! – по смыслу догадался о значении короткого свистящего слова Борис.
Он вытащил ногу из дыры, в которую она провалилась, и Лула, отодвинув его в сторону, заглянула внутрь. Должно быть, это была нора какого-то зверька, так как девушка сунула в неё руку и извлекла несколько маленьких, меньше куриных, яиц, покрытых грязно-бурой скорлупой. Осмотрев их и удовлетворенно кивнув, Лула спрятала яйца обратно в нору, выпрямилась и жестом велела Борису шагать дальше.
Они уже с час, а может и больше, шагали по лесу, ноги Бориса успели покрыться тонкой паутинкой царапин, хоть Лула и старалась обходить самые колючие кустарники, а голова едва не сломалась от размышлений о том, где он оказался и, как это произошло.
Все, что юноша помнил, так это то, как он пожелал доброй ночи маме и пошёл спать. Ночью ему опять (в который уже раз за месяц!) приснилось, как Валерия Юрьевна его совращает, а потом…
Потом он проснулся на поляне, скрытой от солнечного света густыми кронами деревьев. Проснулся от того, что огромный серый пёс, похожий на волка, лизнул его лицо своим горячим шершавым языком. Лизнул и тихо, угрожающе-предупреждающе, зарычал.
Ну а следом за псом, напугавшим Бориса до чёртиков,