была из тех редких учителей, с кем дети делились переживаниями и советовались. И нередко ей удавалось помочь, найти выход из положения, даже когда дело касалось отношений с родителями. Пока завуч говорила, две учительницы согласно кивали.
– Она психолог?
– По образованию – да. Окончила Харьковский психологический.
Харьков не готовит пси-тэ, академии пситехников расположены только в Киеве и Львове. Я отложил это в памяти.
– Ирина Федоровна, вы знаете, откуда у Кати такие навыки работы с детьми? Ведь, вы говорите, она была опытным педагогом?
– Я не слышала о ее прошлой должности. Возможно, стоит вам переговорить с директором – Павлом Сергеевичем, он в понедельник будет. Но ее навыки воспитательской работы не вызывали сомнений с первого же месяца.
Обстоятельная и правильная речь выдавала в завуче преподавателя русского языка, причем старой закалки, взрощенного на Льве Толстом и Шолохове. Одна из женщин – та, что выдыхала – прибавила:
– Мне кажется, с Катей на прошлой работе плохо обошлись, несправедливо. Ну, знаете, бывает. Она не любила вспоминать.
– А вы часто общались с нею? Дружили?
Женщина кивнула. Она была темноволосая, большеглазая, астеничная. Ей перевалило за тридцать не так уж давно, и многочисленные морщинки на лице выдавали вспыльчивость, эмоциональную неуравновешенность. Пожалуй, эта женщина склонна орать на учеников и нервно курить во время перемены.
– Это Галя… Галина Витальевна, учительница физики, – пояснила завуч. – Катя доверяла ей.
– Галина Витальевна, а с вами Катя не делилась своими переживаниями, бедами? Возможно, рассказывала что-то на прошлой неделе?
– Ничего, – сухо, как-то по-беличьи щелкнула Галя. Стало ясно, что она еще не простила умершей подруге этого молчанья. – В понедельник и вторник ее на работе не было, я позвонила, а она только буркнула что-то, мол, нездоровится, нет сил, в четверг выйду.
– Прежде Катя жаловалась на здоровье? Или, допустим, на депрессии?
– Да нет… – сказала Галя.
– Ну, как сказать, – вдруг вставила другая учительница.
– С коллегами Катечка не была очень открытой, – пояснила Ирина Федоровна. – Она не замыкалась в себе, но и делиться проблемами, переживаньями не считала допустимым. Видите ли, молодой человек, в ней было внутреннее достоинство, которое не позволяло этого.
– Катя, бывало, печалилась или впадала в задумчивость, – сказала Галя, чуть покосившись на завуча. – Но депрессии – это нет. Она не из тех, кто станет депрессовать из-за мужиков.
Завуч покосилась на нее в ответ. Они так изощренно вкрадчиво гнули разные линии, что я позабавился этому.
– Ирина Федоровна, еще вопрос. Вы сказали такое слово «заставило» – Катю нечто заставило покончить с собой. Поясните, Ирина Федоровна, – я глянул при этом в глаза Гале, призывая ее не перечить, – почему вы использовали такую фразу? Вы предполагаете, что некая