обратился Митрофан к дочери, – гостинцев побольше собери. К тётке твоей заедем и бабку с дедом зараз навестим.
В это утро девушка чувствовала себя разбитой. Ночное воспоминание о рождественском гадании терзало душу, вдобавок дурное предчувствие и вовсе угнетало её.
Отец запряг лошадь в телегу и дожидался дочь, бросая сердитые взгляды в сторону крыльца. А когда она вышла из избы с тяжёлой корзиной в руках, он осуждающе покачал головой:
– Что-то ты нынче как спутанная, Варвара. Не выдрыхлась что ль?
– Сама не знаю, – ответила девушка, укладывая в телегу свою ношу. – Что-то мне не по себе нынче. Будто камень на душе пудовый лежит, и не пойму с чего.
– Ладно, поехали, – вздохнул отец, беря вожжи. – В церковь заглянем, Хосподу свечки поставим… Глядишь, и камень твой с души зараз и скатится.
По дороге Варвара не находила себе места. Она нервничала, читала молитвы, но легче не становилось. Когда они приехали в станицу, девушка попросила отца в первую очередь зайти в церковь, а уже потом идти на базар и в гости к родственникам.
Переступив порог Божьего храма, девушка немного успокоилась. Тишина внутри воздействовала на неё благодатно. Тупые мысли в голове, ощущение страха и одиночества растаяли довольно быстро. Варвара, повязав платком голову, подошла к иконостасу. Киот божницы, оправленный фольгой и бумажными слегка запылившимися цветами, смотрел на девушку суровыми глазами многочисленных святых. И, глядя на них, на их спокойные библейские лики, Варвара позабыла об ужасных воспоминаниях минувшей ночи. Сейчас ей казалось, что святые с икон разговаривают с ней вкрадчиво, ласково и о чём-то предупреждают. В их «словах» слышалась доброта, которая тёплым потоком проникала в её душу, исцеляя от страха и боли.
Мысли о Царстве Небесном, о Боге, о Его безграничной милости наполнили сердце девушки покоем и благодатью. И эта благодать веяла от икон на Варвару, как на верующую, которая достойна её своим терпеливым и бессловесным шествием по жизни, славя Бога и всех святых, отказываясь от греховных соблазнов и мирской суеты.
«А что такое соблазн? – спросила у себя девушка. – Может, я провинилась чем перед Хосподом?» И тут её как огнём опалило. Варвара едва не присела перед иконостасом, так как ослабели ноги. «Ну, конечно же, провинилась, – подумала она в ужасе. – Я же гадала под Рождество, а значит согрешила!»
– Хосподи, прости меня, дуру неразумную, – тихо прошептала девушка. – Ведь многие гадают, не я одна. Бес попутал, Хосподи, вот и согрешила я.
Со слезами на глазах она смотрела на строгий лик Иисуса Христа, смотревшего на неё с иконы, но не чувствовала осуждения в его взгляде. Она смотрела на образ Божьего сына как на живого, того, кто очень внимательно выслушивает её слова раскаяния и что-то собирается сказать ей в ответ.
– Хосподи, услышь меня, – шептала Варвара, не спуская с иконы покорных глаз. – Смилуйся, если согрешила я… Прости меня, Хосподи!
Неистово крестясь, девушка упала на колени, трижды поклонилась, коснувшись пола, и, медленно