скарбом разномастных легковушек, приседающих на задние колеса, мопедов и даже велосипедов, обвешанных тюками и баулами. Местами эти потоки пытались хоть как-то направлять и регулировать немногочисленные злые даишники, но потом, кажется, бросили это дело. Может, испугались подцепить какую заразу, а может, просто поняли бесполезность и неблагодарность такого занятия. Ведь самые ушлые и безбашенные граждане старались мотнуться в пустеющие микрорайоны по нескольку раз, чтобы вывезти своего барахла побольше, а то и чужое прихватить… Впрочем, потом почти все имущество переселенцев конфисковали для обеззараживания, а их самих – уже силами не только милиции, но и военных, причем натовских (местные мало на что годились, а Европа успела испугаться) – пытались выявлять и сгонять в карантинные лагеря. К счастью, оказалось, что никакой опасности люди из ЗПБА не представляют, да и обеззараживать особо нечего: самые тщательные бактериологические пробы никакой особой микрофлоры на имуществе не обнаружили. Но вернуть бедным беженцам удалось мало чего. И страховые компании косили под форсмажор. Все как водится в нашем благословенном отечестве.
К счастью, вопрос с жильем для большинства потерпевших удалось решить довольно быстро. Одна из столичных фирм «крутнулась» и под шумок продала городской власти на корню целый микрорайон. Ибо последствия приснопамятного экономического кризиса еще давали себя знать, и спроса на квартиры все не было. Микрорайон оказался недостроенным, площади жилья завышенными – как же без этого? И за махинации с метрами и ценами потом под суд пошли замминистра строительства, вице-мэр и кто-то из руководства той фирмы, возглавляемой почему-то родственником мэра. Но это уже отдельная и не слишком веселая песня. К тому же давно обсосанная в прессе.
А на оставленной территории постепенно, под натиском разбушевавшейся флоры и фауны, разрушались дороги, эстакады, пяти-, девяти- и шестнадцатиэтажки, канализационные коллекторы, здания цехов давно заброшенных и совсем недавно работавших заводов, трамвайные пути, линии электропередач, наземное метро и прочие элементы городской и пригородной инфраструктуры.
Как ни странно, даже пятиэтажные «хрущобы» не всегда рассыпались грудами бетонного мусора. Порой они сохраняли форму правильных параллелепипедов, хотя окна и двери вываливались (грибок напрочь сжирал деревянные переплеты), а стены целиком скрывались под плотным ковром вьющихся растений. На этажных перекрытиях за пару-тройку лет образовался слой перегноя, на котором буйно росли где трава, где грибы со шляпками размером с суповую тарелку, если не с велосипедное колесо. Фотографии и заспиртованные образцы я своими глазами видел в музее. На одном фото ясно был виден совершенно сюрреалистический пейзаж чьей-то бывшей гостиной. Напротив проросшего поганками дивана на остатках тумбы из стекла и стали все еще стоял древний телевизор с электронно-лучевой трубкой, прямо из полупроводниковых недр которого, проломив пластиковую