настраиваться, как на радиоволну? Интересно!
«Но чтоб без обид. Типа ты классный, но не в моем духе. Нет: ты классный, но не это, а друг. Точно, что-нибудь про дружбу…»
– Это что, карбонат натрия? – спросил Дарновский, заинтересованно разглядывая банку с какой-то синеватой дрянью.
– Нет, это кристаллы сульфата меди. «Ура, без поцелуйчиков. Хотя чего это он?»
Отлично: она испытывает не только облегчение, но и разочарование. Самолюбие задето. Так держать.
Он отодвинулся, но не резко, а потихоньку, чтоб не соскочить с волны.
Помолчали, но не отчужденно, а по-дружески. И мысли у Регинки повернули в правильном направлении: «Правда, хороший. Не делон, это ясно. Без вариантов. Но друг. Книжки там. Ля-ля по душам».
Я тебе дам «ля-ля», прищурился Дарновский. А что такое на ее языке «делон»? Наверно, парень, который годится в лаверы. Ладно, киска, сейчас тебе будет и Делон, и Бельмондо в придачу.
– Ты что про Людку Дейнеко думаешь? – спросил он про красивую девчонку из класса «Б», с которой у Регинки было давнее соперничество.
– А что? «При чем тут Людка? Чего это он?» – И повернулась, взглянула на него. Но Роб нарочно на нее не смотрел, придал фейсу мечтательность.
– Красивая, – вздохнул он. – На Брук Шилдс похожа.
– Дело вкуса. Ты ее в раздевалке не видел… «Тоже еще. Сиськи в прожилках. Жалко, нельзя. Или сказать?»
– В раздевалке? Ничего бы не пожалел. Бюст у нее – я себе представляю, – закатил глаза Роб.
Настоящий Регинкин голос взволнованно затарахтел: «Так он не треснутый? Или в Людку? Бюст! Это у нее-то? Он что, слепой?»
– Как у козы вымя, – вслух сказала школьная королева, скривив губы.
– Ну да? – не поверил ей Роб.
И забарабанил пальцами по стеклу – типа неинтересно ему с ней стало. Или, может, о Людке Дейнеко задумался.
Регинка выдержала недолго, с полминуты.
«Профиль у него ничего. Ну ты у меня сейчас. Людка, да? Людка? Ну-ка, на полную катушку».
Легонько тронула его за плечо, медовым голосом пропела:
– Робчик…
«Давай, давай, повернись. Руку ему на плечо. В глаза туман. Посмотреть секундочку, и взгляд вниз. Грудь пых-пых. Сработает. Но не чересчур, а то лизаться полезет».
– А? – рассеянно спросил он, оборачиваясь. – Чего?
Ее лицо было совсем близко. Глаза затуманены (это она слегка ресницами похлопала, чтоб белки увлажнить), шестой номер так и ходит туда-сюда, губы приоткрыты. Между мелких ровных зубов высунулся кончик языка.
Но Роб на охмуреж поддаваться не спешил. Держал паузу.
Она начала паниковать: «Не работает? Не работает! Другой бы поцеловал. Ну! Ну! Ну пожалуйста!»
И лишь дождавшись этого самого «пожалуйста», он решительно обнял ее за плечи и, как пишут в старых романах, прильнул устами к устам.
Перед этим еще раз заглянул в глаза. Контакт? Есть контакт!
«А, а, то-то! Вот тебе, Людка! Хорошо! Отодвинуться! Еще пять секунд и хва… Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь. Не так же, дурак! Как