Джон, вы вчера были не правы, – усмехнулась она, – я смогла уснуть только на рассвете, и я встала совсем недавно. Вы не могли бы принести мне обед, если это вас не затруднит?
– Конечно, Элеонор, скажите мне только, что бы вы хотели на обед, – услужливо спросил я.
– Не волнуйтесь, Джон, на этот раз я обойдусь без своей любимой газированной воды. – И она назвала мне несколько блюд из меню.
Я принес ее заказы, потом, когда она пообедала, убрал посуду.
– Джон, если вас не затруднит, не могли бы мы совершить еще одну экскурсию по городу? – спросила она.
– Вы знаете, что я всегда к вашим услугам, Эли. Извините, Элеонор. – Я специально допустил ошибку, что бы посмотреть на ее реакцию. Но она просто промолчала.
Через полчаса был подан лимузин, но на этот раз Эли предпочла правую дверцу. Все вокруг сияло огнями фотовспышек, и усадить Эли было уже не так просто. Мне пришлось выполнять и функции телохранителя, отбиваясь от прессы и телевидения.
– Куда вы желаете съездить? – спросил я.
– Если не трудно, то в какой-нибудь художественный музей или на выставку.
Я поехал. Музей находился далеко от нашего отеля.
– Элеонор, извините меня за вопрос, почему вы все время на меня смотрите? – спросил я, как бы в шутку.
– Джон, вы же говорили, что никогда не смотрите в зеркало заднего вида, – рассмеялась она. – Значит, все-таки посматриваете, иначе, откуда бы знали об этом.
– Если хотите, я повернусь в профиль, наблюдая одним глазом за дорогой, а вторым смотря на вас. – Продолжал я шутить, одновременно наблюдая за ее реакцией.
Я был рад, что чувство юмора у нее было хорошо развито. По-крайней мере, она воспринимала мои шутки нормально. А я старался не переходить границу.
– Может, легче было бы мне сесть на переднее сиденье? – поддержала она мой юмор. – Иначе у вас разовьется косоглазие.
Мы уже почти подъезжали к музею, когда Эли вдруг сказала:
– Джон, если вы не против, давайте раздвинем время? Просто к оговоренным девяти вечера добавим еще время, когда мы наедине. Эти переходы с *вы* на *ты* меня немного сбивают.
– С огромным удовольствием, Эли, – сказал я.
– Кстати, про Эли я ничего не сказала, но я принимаю твою инициативу, – рассмеялась она.
– Не волнуйся, Эли, – сказал я, – никуда не спеши. Я буду ждать тебя здесь хоть до завтрашнего утра.
– А разве ты не составишь мне компанию? – всерьез спросила она. – Или ты не терпишь живопись?
– Терплю, – сказал я, – то есть она мне нравится. Просто я не хотел бы быть тебе обузой.
– Ты прав, Джон, – задумалась она, – после перехода на *ты* и *Эли* я просто уже забыла, что должна была пригласить тебя. Извини. И прими мое приглашение, пожалуйста.
Я знал и видел, что она прекрасно воспитана в хороших манерах. Но ее вербальное отношение ко мне я еще воспринимал с опаской. Никакие другие мои