в связи с потеплением. Граждане прибывают на майдан развеяться, посмотреть на самый красивый город в Европе, раскупят фотки с его изображением и возвратятся по домам.
Во всех европейских государствах, где демократия цветет и пахнет, никто не применяет силу. Размахивают флагами, дубинками, и на этом ставят точку.
– Обычно все демонстрации носят мирный характер, а полицейские только стоят в одну шеренгу и улыбаются, показывая белые зубки. Бывает, что властям приходится идти на уступки, но эти уступки гроша ломаного не стоят. И тебе придется пойти на определенные уступки…
– У меня сведения, что США выбросила пять миллиардов долларов на эту революцию. Что бы это могло значить, дорогой друг, пан Квасневский? У меня много друзей в Америке, я с Бараком ручкаюсь при встрече, он ко мне очень хорошо относится. Да и в Евросоюзе полно друзей и все надежны.
– Это обычная психологическая атака некоторых журналистов, а то и политиков, недружелюбных тебе, не обращай на них внимания. Это так, небольшая буря в стакане воды, она быстро проходит. Тут главное – терпение. И тебе сейчас нужно не нервничать, а смотреть спокойно на события. Я был сегодня на Майдане, он произвел на меня дурное впечатление. Так в большинстве случаев мальчишки, они не знают, что хотят. Так подкармливают их тут, обогревают, работы нет, вот, они и слоняются из угла в угол.
Квасневский был максимально лаконичен и добродушен, за это его Виктор Федорович любил его и верил ему, он не знал, что Квасневский американский агент, сидит сутками в его кабинете не просто так из любви к нему. Говорят: человек видит в своем собеседнике то, что в нем самом и еще то, что хочет видеть. Виктор Федорович видел своего собеседника изнутри, он видел в нем самого себя, а надо было видеть того, кого тот собой представлял – бесстыдного лгуна, лукавого собеседника, заклятого врага, играющего якобы слепого кота и все время высовывающего когти. Тогда он, возможно, уловил бы в нем коварный замысел. А дружба и коварство противоположные вещи.
Но время шло, и уже десятки тысяч бандеровцев приехали в Киев на так называемое народное вече. Бойцов на Майдане увеличилось вдвое. Появились резиновые пули, дымовые гранаты, коктейли Молотова, начала гореть резина, которая душила работников милиции. Во второй половине января президентская партия приняла ряд законов ужесточающих ответственность за нарушение общественного порядка и свержение конституционного строя. Она вызвала бурю в Верховной Раде, эта буря подогревалась западом. Януковича так оплевали, что на нем не осталось живого места. Даже соратники узнавали его с трудом.
Виктор Федорович стал сомневаться в правильности принятых законов относительно тех, кто посягает на государственный строй. Закон был принят, но не воплощен в жизнь. Президент даже радовался этому. Подумаешь, пошумели, покричали в Верховной Раде, а воз и поныне там.
Надо ослабить вожжи, все время думал президент, и уже не знал, что дальше делать.
Это была последняя акция