и плюхнулась в кресло. – Почему ты отпустил врача, мне тоже нужна таблетка.
– Вот тебе пурген от зубной боли, – сказал президент, доставая таблетку в современной обертке.
– Я ничего у тебя не буду брать. Я иду в наше посольство, там есть врач, сделает укол, и я буду как новенькая. И вернусь к тебе.
– Нужна ты мне кочерга старая, – сквозь зубы пробурчал президент.
Нудельман пропустила последнее предложение мимо ушей.
– Я хотела сказать: твоя нация терпелива. Генерал Карбышев ничего не сказал фашистам, когда его обливали водой в лютый мороз. Русский партизан, попадая в плен к немцам, не выдавал своих при самых жестоких пытках. Американцы тоже применяли самые жестокие пытки в мире, но поверженные молчат. Такое мужество характерно для народов, где господствует фашизм. Их приучают к терпению. Выходит так, что и твои бойцы из «Беркута» должны быть терпеливы: им режут живот, вынимают кишки на морозе, а они терпят. Это и к тебе относится. Ты должен быть терпим ко всяким бедам. Тебя ругают, а ты терпи. Бьют по левой щеке, подставляй правую, как учил Христос, вождь нищих и обездоленных. Американцы так не делают. Мы живем один раз и эта жизнь должна быть хорошей, мы делаем эту жизнь корошей, ты понимаешь это?
– За моей спиной народ. Я не могу согласиться, что из-за одного меня должны страдать все.
– Как все? Все на площадях Киева. А твои средства массовой информации начинают квакать, что сюда приехали одни бандеры из Львова, да Ивано-Франка. А это не так. Киев тоже с повстанцами. Я там была, на Майдане была. Жители Киева несут одежду, хлеб, молоко повстанцам, берут к себе на квартиру раненых бойцов сопротивления, а к твоим солдатам относятся с презрением, потому их не хотят лечить и кормить в больницах. Я об этом доложу Бараку. Это его еще больше расстроит, вызовет в нем жалость к бандерам и он, Барак вынужден будет увеличить помощь на бандер. Он уже и так потратил пять миллиардов долларов. Перед сенатом надо отчитаться. Ты думаешь, пять миллиардов должны пропасть, не принести никакого результата?. Как бы ни так!
– Я боюсь кровопролития, а ведь надо бы кровь пустить, или я неправ?
– Ты неправ. У конфликта должен быть мирный исход. Даже если придется уступить бурлящему народу, надо уступить мирным путем. Ты человек богатый. Приезжай в Америку, занимай свой дворец и спокойно жди старости, как наши американские миллиардеры.
– Не имею права.
– Я вижу, ты упрямый, но и я упрямая, ти славянин и я славянка, потому мы не можем договориться. Хорошо, я тебе немного уступлю. Ты даешь гарантии урезать свои полномочия и часть их передать народу. Даешь согласие или нет?
– Вот тут-то я могу подумать, но не так сразу, как ты этого хочешь.
– Сколько ты будешь думать, минут пятьнадцать хватит?
– Год, может, два… А, до пятнадцатого года, до выборов президента. Там могу отказаться.
– Это слишком долго. Америка так долго не ждет, не может.
Было уже довольно поздно. Нудельман стала нервничать: говорили много, а толку мало. Она вытащила позолоченный