пуст. Сыщики оказались опытными и с первых минут разговора в квартире поняли, что громкое «раскрытие» у них ушло из-под носа. Так что посмотрели кляссеры с марками, поинтересовались для очистки совести валютой и золотыми царскими «червонцами», выпили по чашке кофе с коньяком, убедившись заодно, что в баре нет тайника, и распрощались, посоветовав на прощание приглядеться к тем, кто его окружает. «Коллегу» он вычислил и со временем с ним красиво и жестоко рассчитался, впарив тому через какую-то «подставу» липового Айвазовского.
И вот теперь Львович сидел в кресле перед телевизором, дожидаясь, когда, наконец, начнутся вечерние новости. До них шел какой-то сериал, но он его не видел и не слышал – надоели эти одинаковые страсти и пальба на всех каналах. Львович думал о том, чем наполнена его жизнь. Он смотрел на французский буль, на белые стулья «почти из дворца», на висевшие на стене картины, некоторые из которых навевали настроение, другие просто радовали глаз, а смелые контуры двух «ню» будили уже начинающее смиряться воображение. Лева вновь пришел к выводу, что хотя жизнь в целом и удалась, но чего-то громкого, значительного он не сделал. Нет, не в области строительства газопроводов или еще чего-то. Ему хотелось иметь славу Костаки, хотелось найти что-то, чтобы все сняли сразу и одновременно шляпы, кепки, тюбетейки, кипы и ермолки перед ним и его находкой.
И тут раздался телефонный звонок.
В комнате был почти идеальный порядок, перед отъездом на дачу Катя вытащила к ним домой, наконец, «королеву уборки» по имени Нина. Так что можно было без опаски разгуливать по светлому полу. Не выпуская из руки телефонной трубки, Львович заходил по квартире.
– Неужели?! Правильно говорят люди – стоит посильнее подумать и оно свершится! – пробормотал Львович, завершив разговор. – Господи, неужели это правда, неужели эти парни подбираются к «Голубому Маврикию»?!
Конечно, Львович помнил старого отставного моряка, который когда-то приходил сам на «пятачок», подбирал кое-что для своей коллекции, иногда покупал, иногда менялся. И за столиком в кафе за «полтешком» коньяка он слушал историю о каком-то прадеде и его роковой любви… И на тебе.
Купить у них марку и потом отправить в Цюрих на аукцион? Но, во-первых, марки еще нет и неизвестно будет ли… Да и вообще, какие у них права на марку!? Это что? По принципу новичкам и дурачкам везет? Марку надо перехватить, пусть потом доказывают, что она их собственная… Конечно, кодекс надо чтить, это еще завещал Остап Бендер… Но не до такой же степени…
– Все, берусь за настоящее дело, а то стал застаиваться в позе унылого пенсионера. Надо, надо, надо нам, ребята, – начал было он мурлыкать слова из песни Александры Пахмутовой времен его юности.
…Примерно через сорок минут Филипп подходил к своему подъезду пятиэтажки, находясь в приподнятом настроении, – наконец хоть кто-то не отмахнулся от его идеи. На коричневой скамейке, где в дневное время обычно грелись бабуси из подъезда,