но и потому, что слова Берлина попали в точку. Это был добрый совет, который пригодился ему и в процессе подготовки к вступительным экзаменам, и когда он уже окончательно перебрался в Оксфорд…
Оксфорд
Рассказ об утверждении князя в новой среде, в Оксфорде, предварю очередной параллелью. Четверть века я наблюдаю бывших соотечественников, которые начинают эмиграцию с того, что прячут свои дипломы инженеров, врачей, журналистов и нанимаются рабочими, продавцами, официантами. В своих воспоминаниях едва ли не все мои собратья-литераторы с гордостью сообщают об этих подвигах. Я, кстати, тоже, до того, как начал сотрудничать в «Русской службе» Би-би-си и преподавать, подрабатывал на бензоколонке, разносил рекламные газеты и журналы. С дипломом литератора и журналиста пришлось думать о том, как выжить, а не пробиваться, используя свои знания, опыт. Замечу, Англия – наиболее терпимая к эмигрантам страна. Но я не использовал эту фору. И в итоге упустил множество возможностей. В частности, один из моих новых знакомых, профессор Лондонского университета Арнольд Макмиллан, благоволивший ко мне, попробовал помочь получить должность преподавателя на факультете славянских языков. Но Университетская Комиссия не пропустила меня из-за слабого знания английского.
Совершенно по-другому повёл себя Никита. И вовсе не потому, что он знатного происхождения, моложе, формировался в англосаксонской традиции, имел в запасе четыре языка. Знания, сами по себе, очень нужны. Они – не главное для успешной эмиграции. В памяти у меня осталась очень образованная филолог, защитившая в Москве диссертацию, эмигрировавшая в США с прекрасным английским. Но по сей день она служит секретарём при начальстве в гостинице исключительно из-за своей инертности. На примере же Никиты можно утверждать, что главное – характер, воля, умение учиться, быстро перестраиваться, адаптироваться в новой среде.
Впрочем доверимся воспоминаниям юного князя.
– Летом 54-го года мы с мамой жили на даче дедушки. Там я занимался без всякого преувеличения, день и ночь, потому что при поступлении в Оксфорд, помимо безупречного английского языка, требовалось знание латыни. Дедушка нашёл репетитора-священника в соседней деревне. К нему я всё лето ездил на велосипеде. Зубрил целыми днями все дисциплины, по которым надо было проходить собеседования и сдавать вступительные экзамены. Четыре месяца занятий принесли плоды. Незадолго до приёмных экзаменов, во время ужина в доме у крёстной, я немало удивил сидевших за столом, когда свободно изъяснялся на латыни…
Став же студентом, Никита с первого дня учился без всякого отдыха. Дело доходило до того, что он даже оставался в Оксфорде на каникулы. Договаривался с охранниками, которые пускали его с приятелем в помещения факультета геологии по воскресным дням. Таким же образом исхитрялся попадать в библиотеку в дни и часы, когда она была закрыта для всех. Никита откровенно игнорировал студенческие попойки. Он держался