своею многочисленностью и своеобразным характером издавна поражал иноземцев. В половине XII века Матвей, епископ Краковский, выражается таким образом: «Русь это как бы особый мир; этот Русский народ своим бесчисленным множеством подобен звездам небесным» (см.: Белевский. Monumenta. II. С. 115 и 116).
V. Новгородский оттенок легенды о призвании князей
Откуда взялась легенда о призвании князей и о призвании именно из Скандинавии?
Известно, что средневековые летописи любили приписывать своим народам какое-нибудь отдаленное происхождение, и притом льстящее народному самолюбию. Например, франки выводили себя от Энеевых троян, бургунды – от римлян и т. п. Но самым обычным приемом было выводить народы из Скандинавии. Так, Иордан производил готов из Скандинавии и назвал эту страну vagina gentium. Павел Диакон производит оттуда же лангобардов. Видукинд сообщает мнение, которое оттуда же выводит и саксов. К готским народам некоторые летописцы причисляют вандалов, герулов, скиров, ругиев, бургундов и аланов (см. Mem. Pop. Стриттера. Т. I). Если принять Скандинавское происхождение готов, то выходит, что и эти все народы ведут свое начало из Скандинавии. Очевидно, происхождение из далекого полумифического острова Скандия приобрело особый почет, сделалось признаком какого-то благородства. Если принять в соображение, что сами скандинавы выводили своих предков с берегов Танаиса, то получим следующую несообразность. Готский народ успел из Южной России переселиться в Скандинавию, там размножиться, оттуда вернуться в Южную Россию и здесь уже с III века явиться господствующим народом. А между тем сама Скандинавия, эта воображаемая vagina gentium, извергавшая из своих пределов целые народные потоки, без сомнения, в первые века нашей эры была пустынною страною, изредка обитаемою финнами и лопарями, по берегам которой еще только зарождались германские колонии, приходившие с южного Балтийского поморья.
Этот столь распространенный обычай выводить своих предков из Скандинавии, по всей вероятности, отразился и в нашем летописном предании о выходе оттуда варяжской руси. Но, как мы видели, все убеждает нас в том, что отечество руси было не на севере, а на юге; что владычество свое она распространяла не с севера на юг, а, наоборот, с юга на север и что русь и варяги два различных народа: первые жили на юге, вторые – на севере. Сама летопись наша Черное море называет Русским, а Балтийское Варяжским; эти названия весьма наглядно указывают на географическое положение варягов и руси, и нет никакого моря, которое бы называлось Варяго-русским. Арабы тоже Черное море называют Русским; о Балтийском море они хотя имели темное представление, но все-таки связывали с ним название Варанк. Далее, русская летопись смешивает русь с варягами, собственно, в легенде о призвании князей; но почти во всех других случаях она различает русь от варягов и говорит о них как о разных народах. Русскою землею в летописи называется по преимуществу юг, а не север России; в XII веке князья под именем Руси разумеют