медленном темпе.
– Да, такая большая и белая. В ней двое мужчин.
– Все так, – кивнул он.
– Где они?
– Где ж им быть? Погрузились и уехали. Точнее, грузил один, маленький и толстый, другой командовал. Ничего не носил, только указывал.
– И куда они уехали?
– Туда. – Он показал направо.
Я прыгнул в автомобиль, дал задний ход, рывком завел мотор и помчался по улочке, которая вела к площадке возле транспортной развилки, с автозаправкой «Статойл»[7], магазином здорового питания и салоном по продаже телевизоров.
Но белого внедорожника там не оказалось.
Я медленно обогнул площадь.
Неужели они поехали прямо? Едва ли, в той стороне – вымершая часть Хёганеса, а дальше – пригороды, где одни только промышленные предприятия.
Тогда куда направо? Очень вероятно – там Хельсингборг. Но в Хельсингборге есть свой «Сюстембулагет». Значит, скорее всего, они прибыли в Хёганес по трассе 111, со стороны Лербергета, Викена и Домстена.
Позади меня нетерпеливо сигналили водители. Поэтому я сделал еще один круг по площадке, а потом решил двигаться вдоль побережья на север, в направлении Страндбадена, Нюхамнслеге и Мёлле.
Между тем подул ветер, то там, то здесь рвались с флагштоков вымпелы и флаги Сконе. И чем дальше я ехал, тем больше убеждался в безнадежности своей затеи. Слишком много поворотов, проулков и вилл самой разнообразной архитектуры и размера попадало в поле моего зрения. Те, кого я преследовал, могли свернуть куда угодно. Что мне оставалось? Стучаться в каждые ворота и проверять, не стоит ли во дворе большой белый джип? Или приставать с расспросами к каждому встречному?
Я вернулся в Хёганес, оставил машину на парковке и зашел в «Сюстембулагет». Это был относительно новый магазин, с просторным, хорошо просматривающимся торговым залом – вполне в стиле нынешней открытой алкогольной политики. Молодой человек с короткой светлой бородкой вежливо осведомился, не нужна ли мне его помощь.
– Я разыскиваю двоих мужчин, которые заходили сюда около получаса назад. Они вышли из магазина с полной тележкой коробок, и меня интересует, кто они. Одного из них, высокого, в кепке, я как будто узнал, но не успел разглядеть как следует, был ли это тот, кто мне нужен.
Продавец посмотрел на меня внимательно:
– Да-да, они долго здесь закупались. Но ими занимался не я, а Йессика.
У Йессики были волосы цвета антрацита, черные ногти и тоненькое колечко в верхней губе. Под прозрачной блузой просматривалась татуировка на спине, которую – спину, равно как и татуировку, – я был бы не прочь разглядеть внимательнее.
– Шампанское, «Боллинген», «Лансон», «Вдова Клико»… в жизни не пробивала зараз столько, – схватилась за голову Йессика.
«Клико» на северо-западной разновидности сконского диалекта звучало до неузнаваемости странно.
– А раньше вы их здесь никогда не видели?
– Не-а. А зачем они вам?
– Кажется, одного