помогает переживать горестные моменты. Я хотел бы услышать еще раз предсказания, касающиеся моей дальнейшей жизни.
– А зачем об этом знать, Джордж? – спросил Томас. – Вы в это верите, и именно потому строите жизнь определенным образом. Не лучше ли оставаться в неведении? Жить, не думая о том, что, предположим, через неделю вам умирать.
– О, нет, мой друг! – воскликнул Байрон. – Вспомните предчувствия Перси и предсказания, которые нам сделали когда-то. Он был готов встретить смерть. Какой она будет, тогда сложно было предугадать. Перси был здоров, а про шторм мы и не ведали. Конечно, мне сложно предположить, что чувствовал Перси в последнее мгновение жизни. Но я, узнав о его гибели, не удивился. Мне проще было принять смерть друга, зная о ней заранее.
– Джордж, я вас уже спрашивал, – вмешался Трелони. – Как быть с вашими привидениями? С вашими предчувствиями по поводу себя? Не хотите ли вы нас заверить, что скоро собираетесь уйти в мир иной?
Задумавшись, Джордж смотрел на стакан с джином. Не в первый раз Эдвард поднимал эту тему: мол, предчувствия предчувствиями, но ты же, друг, жив и относительно здоров. Не верилось Трелони в подобные вещи, хотя и испытывал он тягу к таинственному и потустороннему. Нарушил молчание Томас:
– Перси тоже мучился предчувствиями. Но я не хотел бы, Джордж, чтобы вы нам доказывали на своем примере верность подобных ощущений. Посмотрите, – Томас встал и пошел в сторону окна. Друзья присоединились к нему, пока не понимая, что он хочет им показать. – Как все просто! По улице идут толстые итальянки. Они несут корзины с рынка. Вон там, гондольеры стоят в своих лодках и гребут вниз по реке. Мальчишки бегут и швыряют камни с мостовой в воду. Проехал экипаж с богатым синьором…
– Смотрите! Тито! – воскликнул Трелони, позабыв, зачем вообще они вставали из-за стола и послушно шли за Медвином.
Байрон засмеялся:
– Оглядывается, как обычно. Ему постоянно мерещатся шпионы. За ним следят, за мной следят. Гамба сейчас живут в Лукка, а то и за ними следили.
Тито, пользовавшийся особым расположением хозяина, прошел через парадную дверь, а не через заднюю для слуг. Минуту спустя послышались приближающиеся к гостиной шаги.
– Вот ведь, синьор, говорил вам, – начал с порога Тито, не поздоровавшись, но отвесив поклон, – опять этот англичанин, что знакомился с вами в Равенне. Точно следит за вами, синьор! Клянусь Пресвятой Девой, следит! Он и в Ливорно ошивался, и тут. И видел я тогда, когда жгли синьора Перси, человека поблизости. Он это был, синьор! – Тито перекрестился, видимо, таким образом подтверждая данную клятву, и встал посреди комнаты, переминаясь с ноги на ногу.
– Тито, я тебе уже говорил и еще раз скажу: пусть себе шпионит. Если я его встречу, то приглашу в гости. Зачем проводить время на улице, пусть приходит к ужину.
Карбонарию такая позиция была не по душе, но он вздохнул и направился к выходу. Вслед Байрон, чтобы не обижать преданного слугу, крикнул:
– Спасибо,