мне что, меньше пороков, чем в остальных? Ни за что в это не поверю, хотя и не замечал их в себе при жизни. Безгрешных нет, и если порыться как следует, уверен, и во мне можно найти много интересного и подходящего для Бездны.
Тогда в чём дело? Спрашивать это у Клауса уже не вижу смысла, если бы он собирался отвечать на так поставленный вопрос, то уже ответил бы.
Мне вспомнился тот бунтарь, подбивавший остальных на побег. Тот самый, что так плохо кончил. Если вспомнить, то сразу после экзекуции, устроенной Клаусом, он стал стремительно трансформироваться, и уже почти полностью превратился в демона. Почему, что изменилось? Он что, вдруг стал более порочен? Да нет же. Тогда в чём дело?
Минуя долгие раздумья, я тут же нашёл ответ. Он буквально был на поверхности и ждал, пока хоть кто-то обратит на него внимание. Тот бунтарь сломался. Его качества, сдерживающие превращение до наказания, полностью исчезли. Его воля, не желающая лишиться человечности, не давала ему сорваться. Он не хотел этого и сопротивлялся. Только и всего. Бездна куда охотнее принимает тех, кто по своей воле падает в её распахнутые объятия. Но я уже знаю, чего мне будет это стоить.
– Вижу, в твой никчёмный умишко всё же сумели попасть кое-какие мысли. Не обольщайся, мальчишка, это ничего не значит и не имеет значения. Или ты всерьёз думаешь, что никто раньше не додумался до этого? Даже не за тысячи, за миллионы лет? Ты слишком высокого мнения о своих скудных умственных способностях. Услышь меня, сопляк, и смирись наконец. Никто не попадает сюда просто так. Если ты здесь, значит, тебе суждено стать одним из нас, и ты уже стал на этот путь. Не важно, сколько времени это займёт. Пройдёт ещё месяц или год, да хоть десять лет, но ты всё равно станешь одним из нас. И телом, и духом. – Я кивнул, но Клаус скривился и сплюнул на плац, с раздражением глядя на меня. Возможно, я не смог убрать с лица упрямое выражение или он опять читает мысли.
– Я дам тебе всего один совет, помни мою доброту. Люди вложили в слово «человечность» слишком много качеств, им обычно не свойственных. Они говорят «человечность», имея в виду такие качества, как доброта, сострадание и милосердие. Но это чуждо вашей расе. Есть исключения, но не более того. Так чего ты цепляешься за столь надуманный набор качеств? Ты всерьёз хочешь променять реальную силу на такую эфемерную ерунду? Подумай об этом, мальчишка.
Не обращая больше внимания на мою реакцию, наставник посмотрел на свою жертву, всё ещё не пришедшую в себя, и перевёл взгляд на моего противника, также не подающего признаков жизни. Кажется, у меня есть время ещё на пару вопросов.
– Ещё одно, если вы не против. У меня осталось незавершённое дело в моём мире, а Гарвал сказал, что до него возможно дотянуться отсюда. Это правда возможно? И если да, то как это лучше провернуть?
– А, хочешь кого-то убить? – глухо хохотнув, мастер искривил губы в подобие улыбки. – Ни с чем не спутаю взгляд человека, желающего смерти своим сородичам. Это так прекрасно. – Ну вот, я начинаю приобщаться и понимать культуру