намеревался присоединить Ливонию. В сентябре 1699 года датчане и поляки заключили против шведов союз, к которому через два месяца присоединилась и Россия. «Архитектором» этого альянса был ренегат, ливонский дворянин граф Йохан фон Паткуль, желавший избавить себя и своих соотечественников от владычества шведской короны. В августе следующего года три страны напали на Карла. К своему удивлению, они выяснили, что молодой шведский король – военный гений. В ноябре 1700 года он лично возглавил армию, которая одержала победу над русскими при Нарве. Это был сильный удар по амбициям Петра. Спустя год посол России в Вене все еще переживал понесенное унижение; он докладывал, что австрийцы «смеются над нами. Непременно нужна нашему государю хотя бы малая виктория, каковая прославит его имя по всей Европе». В следующие четыре года Карл уверенно вел кампанию в Польше и Балтике, одержав ряд громких побед над своими врагами.[220]
Поначалу война за испанское наследство и Северная война, как ее стали называть, шли по отдельности. К 1706 году, однако, положение стало меняться. Первые победы Карла вызвали оживленные стратегические дебаты в Швеции. Некоторые, например, королевский советник Нильс Лиллиерот, утверждали, что главным врагом страны является Россия, а потому первоочередная задача монархии – укрепить линию обороны в балтийских провинциях. Если этого не сделать, Петр получит возможность угрожать шведской провинции Финляндия, островам и в итоге самой Швеции. Поэтому необходимы превентивные меры, вплоть до захвата русских земель вокруг Пскова и создания там буферной зоны. В отличие от советника, Карл своими главными врагами видел Польшу и Саксонию. Он хотел возвести на трон Речи Посполитой своего ставленника Станислава Лещинского. Но прежде требовалось нанести решающий удар по Августу. Альтернативы прямому нападению на саксонского курфюрста не было, и в сентябре 1706 года Карл взялся за дело; чтобы провести армию по имперской территории, он воспользовался в качестве предлога вестфальским правом Швеции на вмешательство от имени силезских протестантов. Приоритет Германии, характерный для политики Швеции времен Густава Адольфа, подтвердился вновь.
Когда осенью 1706 года Карл очутился в поле зрения Центральной Европы, его появление вызвало озабоченность «Великого альянса». Герцог Мальборо писал голландскому министру в августе 1706 года: «Надеюсь, что новости о наступлении шведского короля в направлении Венгрии не соответствуют истине. Иначе это весьма досадно». Все опасались, что Карл дестабилизирует Священную Римскую империю и тем самым подорвет ее способность продолжать войну с Францией. Северогерманские князья, чьи войска сражались на западе, например, правители Пруссии и Ганновера, начали настороженно оглядываться. Карл быстро заставил Саксонию подписать Альтранштедтский договор в октябре 1706 года и полностью капитулировать: Август отказался от польской короны. Мальборо предупредил, что шведский король теперь может «найти повод двинуться глубже