я отсчитала про себя, чтобы озвучить самую печальную новость, которую я слышала за всю свою жизнь.
– С большой вероятностью – да.
В течение последнего отделения я предпринимала огромные усилия, чтобы не смотреть в направлении его столика. Однако и тогда мне казалось, что я чувствую, как его взгляд буравит меня сквозь затемненный зал, словно лазеры. Во время пауз в своей партии я упорно впивалась глазами в пюпитр, старательно изображая сосредоточенность. Наш последний номер, «В настроении» Глена Миллера, являлся своего рода визитной карточкой оркестра, и не успели отзвучать финальные ноты, как все встали и устроили нам оглушительную овацию. Она не шла ни в какое сравнение с негромкими аплодисментами, к которым я привыкла куда больше, и, к моему собственному удивлению, эта мне нравилась. Ободренная приемом публики, я почувствовала, как щеки у меня раскраснелись, пока я кланялась вместе с остальными оркестрантами и сходила со сцены.
В артистическом фойе легко было затеряться среди громких похлопываний по плечам и бурных поздравлений. Я собрала свои вещи, уложила трубу в футляр, натянула куртку и уже потуже затягивала пояс, когда ко мне подошел руководитель оркестра и обнял меня за плечи. Его тревога полностью испарилась после успешного выступления, и он по меньшей мере пять раз (я считала) поблагодарил меня за то, что я их выручила.
– Мне на самом деле очень понравилось, – сказала я и с удивлением обнаружила, что это не просто вежливая отговорка. Возможно, Дэвид-из-ниоткуда оказался прав. Наверное, я действительно слишком серьезно воспринимала саму себя. Может, мне и вправду следовало вести себя раскованнее.
– Честное слово, вам обязательно надо прийти на наше очередное прослушивание, – напирал капельмейстер. – Вас непременно примут к нам в оркестр.
Я кокетливо пожала плечами, все еще в эйфории от выступления.
– Может, и приду. В любом случае очень рада, что смогла вас выручить. – Я повернулась к выходу.
– Слушайте, после выступлений мы обычно закатываемся в один из студенческих баров. Не хотите составить компанию?
Это было уже второе неожиданное приглашение за вечер, и, в отличие от первого, я поколебалась, прежде чем отказаться.
– Извините, но не смогу. Мне надо успеть на первый утренний поезд домой. Как-нибудь в другой раз.
Я вышла на улицу, отодвинув полотнище перед служебным входом в зал. За вечер сильно похолодало, и изо рта у меня вырывался пар, словно обледеневшие языки пламени из пасти дракона. Я оглянулась – вокруг, похоже, не было ни души, но я привыкла ходить одна поздними вечерами. Я поудобнее взялась за ручку футляра, пожалев о своем опрометчивом решении не брать перчатки, но не успела сделать и пары шагов, как голос Дэвида пронзил темноту, остановив меня:
– Я так и знал.
Я тотчас узнала его. У меня хороший слух, а у него выразительный голос. У меня не было причин для страха, как не было причин, чтобы сердце быстрее забилось в груди. Я медленно повернула голову и увидела, как он стоит, прислонившись к одному