и швырнул к ее ногам. Он пожалел об этом даже раньше, чем его нога коснулась утоптанного черного песка улицы. – Я лучше буду бедным человеком, чем богатой собакой.
– Тебе и правда не стоит принимать все настолько всерьез, – сказала Пурна, не делая никакого движения, чтобы вернуть ему кошелек. Уже не один закутанный в покрывало прохожий замедлил шаг, чтобы поглазеть на ссору. – Если хочешь, я попробую отбить у них охоту тебя донимать. Конечно, делу сильно помогло бы, найди ты кого-то или что-то, с чем они могли бы сразиться. Я-то знаю: мне и самой вся эта затея стала намного больше нравиться после того, как мы с тобой уделали драко…
– Ящерицу! – рявкнул Марото. – Это была просто здоровенная гребаная ящерица, и ничего больше, и моя бы воля, я бы всю вашу шайку скормил богуанам!
– Значит, я ничего не могу сделать, чтобы убедить тебя вернуться? – Она надула усыпанные блестками губки. Та его нотация определенно была напрасным сотрясением воздуха. – Назови свою цену, и я посмотрю, смогу ли ее осилить. Я… я правда уважаю тебя, Марото. Очень.
– Ты говоришь об уважении на том же дыхании, на котором предлагаешь назвать мою цену? Нет никакой долбаной цены! Я покончил с пустошами – ноги моей там больше не будет, никогда. А что касается вас, то я скорее переплыву море Демонов на плоту из мяса, чем окажусь на понтоне наслаждений посреди озера Юсифуг с твоими хлыщами и наемными бандюганами. Вы все одинаковые, и я с вами порвал. Навсегда.
– Я думала, ты намного умнее, – печально заметила Пурна, подбирая кошелек. – А содержимое этого кошелька даже не начнет покрывать те пени, которые законники стребуют с тебя за столь грубое нарушение договора. Они своего серебра не упустят.
– О да, но сначала им придется меня найти. – Марото тут же пожалел, что не придумал чего-нибудь поумнее.
Пурна повернулась к нему спиной, что было уже запредельной грубостью: ведь это он, взбешенный, мчался прочь, но теперь удалялась она, лишив его даже возможности эффектно уйти. Собравшаяся было стайка усбанских путешественников теперь тоже расходилась, оставляя Марото торчать посреди шумной улицы и жалеть, что он так просто отдал бо́льшую часть своих денег, а его жест ни капли не оценили.
Последние скудные средства он быстро спустил на выпивку в первом же притоне – широком саманном доме в паре кварталов от караван-сарая. Довольно скоро он выхлестал достаточно, чтобы убедить себя, что случившееся, как и все прочее, приведшее его к этому моменту жизни, – не такой уж дурной исход. Он может двинуться дальше, в саму Усбу, выйти на Медовый Берег в Трве и найти работу на корабле, направляющемся… да куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Для уроженца Кремнеземья за Мерзлыми саваннами на Южном Луче было демонски жарко.
Хозяин караван-сарая явно был геминидианцем; пока он обслуживал пару увешанных цепями паломников, недавно прибывших из Багряной империи, те потчевали его всевозможными слухами насчет ввоза товаров со своей родины. Марото поначалу