Откуда столько, наверное, часто летает в Японию помогать ловить хулиганье и бандитов?
Рядом со мной сидел Юрий Золотарев, начальник отдела бокса Госкомспорта, я толкнул его в бок: «Юрий Егорович, куда мы попали, больно обшарпанная квартира…»
Золотарев не сразу врубился, начал возражать: да ты что, нам бы с тобой по такой, новая или недавно сделан ремонт.
– Ты не понял, взгляни на сервант и тот резной буфет у балконной двери, какая там техника, видишь?
И тут до него дошло. И мы дружно рассмеялись, поймав на себе недоуменные взгляды присутствующих.
Уходя, заглянули на кухню. Холодильник и микроволновка там были той же марки. Не поспоришь – действительно «обшарпанная» квартира, Золотарев был прав – всем бы такую…
Дубленка раздора
Традиционный хоккейный турнир на приз газеты «Известия» с забавным «Снеговиком» на его эмблеме, придуманным, как и сам турнир, известным известинским журналистом Борисом Федосовым, проходил долгое время в лужниковском Дворце спорта. Ежегодно в декабре он собирал в Москве многих самых ярких «звезд» шайбы и клюшки.
В подготовке к культовому по тем временам турниру тщательно продумывались все детали, в том числе объявлялся специальный конкурс для столичных и подмосковных ресторанов на право обслуживать зрительскую аудиторию и аккредитованную публику. Наибольшей популярностью пользовался журналистский общепит. Специальный ресторан для прессы находился на самом верхнем этаже Дворца, для многих он был табу, приходилось мириться с неосуществленной мечтой оказаться там. Действительно «чужим» проникнуть туда, как и вообще в пресс-центр, было крайне сложно, жесткий контроль по всем линиям, однако и своих жаждущих хватало. Ресторан гудел от избытка пишущей и снимающей братии. Всего за 4 рубля (вполне щадящая цена по тем временам, а для иностранцев с твердой валютой в кармане вовсе сущий пустяк) можно было вкусно и обильно пообедать – и, что важно, за те же деньги – не в сухую.
Вот это – «сущий пустяк» и «не в сухую» – особенно привлекало и вдохновляло скандинавов, их многочисленный десант (больше, чем у кого-либо из иностранцев) регулярно высаживался в декабре в Москве; создавалось впечатление, что они только и ждут этого часа вновь оказаться в знакомых пенатах на верхотуре лужниковского дворца.
Меня больше всего удивляло, что финнов, известных к чрезмерному пристрастию отнюдь не к лимонаду, судя по тому, как они утоляли «жажду» в Питере, за столами в ресторане для прессы уверенно обыгрывали соседи-шведы. Бойцы были еще те. Особенно мне запомнился один шведский фотокор. Каждый раз он изрядно закладывал за воротник, затем с огромным трудом спускался вниз и, покачиваясь, двигался к полю, где повисал со своим аппаратом на бортике (убери эту опору – точно упал бы). Я спросил Бориса Александровича Светланова, известного маэстро спортивного фото, что он в таком виде может наснимать?
– Не волнуйся,