быть, подойдет Коперник на картине Матейко9, только если пририсовать ему очки и прыщи. Кстати, Вене очень нравились картины Эшера10, такие же запутанные и парадоксальные, как его мысли.
Голос в тумане принадлежал не пароходу, а человеку. И человек этот имел кличку Кабан. Если хотите представить его себе – посмотрите картину «Триумф Вакха11», там Вакх – ну вылитый Кабан в бане, только без усов. Я ему как-то сказал об этом, так он долго смеялся, понравилось.
А вот о себе я, по традиции, умолчу. Я вроде херувима на полотне Рафаэля Санти, только полезнее, потому что не даром машу крыльями, а объясняю вам подоплеку событий.
В очереди можно следить за очередью, можно яростно лаяться с теми, кто хочет пройти без очереди, можно томительно вожделеть предмет этой очереди, можно тосковать, проклиная судьбу, можно читать классиков и даже политических авторов – в общем, в очереди можно вести полноценную жизнь. Наши друзья проводили это время в беседах. Как правило, темы бесед задавал неугомонный Кабан. Можно сказать, что эти темы постоянно зарождались в нем, как некогда жизнь зародилась в первобытном океане, то есть непонятно от чего и неизвестно зачем.
Вот и сейчас его огромная темная фигура, величественная как Титаник, проявилась из тумана перед нашими друзьями и густым хриплым басом цинично изрекла: «Зря мы сюда приперлись. Столько зря прождать, столько зря простоять, чтобы посмотреть на краски, зря размазанные на холсте. Жизнь проходит зря…»
«Зря ты столько раз сказал „зря“, Кабан. Достаточно одного раза… – вздохнула Семеновна – Я тоже иногда, когда в плохом настроении, задумываюсь – зачем все эта суета, в чем тут смысл? Так что говоришь ты верно…»
«Ты верно говоришь, что я верно говорю, Семеновна. – Энергично поддержал нашу девушку Кабан – Вопрос о смысле жизни стоит особенно остро этим мерзким утром.»
«А я уже, представьте, разобрался в этом вопросе – вмешался Веня – могу поделиться мыслями.»
«Давай, делись. Даже интересно, и время быстрее пройдет. – Присоединился к разговору Рыбка – Как говорят французы: Après la conversation le temps court plus vite12».
Друзья придвинулись поближе к Венечке, и начался диалог, который я запомнил на всю жизнь как объяснение «тайны жизни».
«Для начала я решил последовать общепринятому научному принципу: не можешь понять все сразу, раздели на части и попытайся понять постепенно. – Начал вещать Венечка, обводя укрытых туманом друзей взглядом безумного ученого – Сначала я выяснил, что такое жизнь как таковая, а уже потом решил разобраться, в чем ее смысл.»
«А я вот слышала, что жизнь – есть способ БЕССМЫСЛЕННОГО существования белковых тел, – перебила Семеновна, обладавшая весьма своеобразным чувством юмора, – так марксисты считают.»
«Я согласен с марксистами – некоторым уродливым телам существовать нет никакого смысла, а вот некоторым divinement beau corps13 – Рыбка осторожно покосился на Семеновну –