Животное начало. То, что скрыто в каждом из нас. Денис Юрьевич Воронков

городом царила глубокая ночь. Пьяные гуляки разошлись или спали, кому как повезло. Поднявшийся сильный ветер разогнал последних полуночников. Так что улицы города практически опустели. Можно было лишь встретить тех, кто еще возвращался домой, таксистов, карауливших свой заработок. А на отдельных улицах органы правопорядка, которые, запершись в своих авто, спали и терпеливо ждали конца смены. Но и в крайнем случае, можно было встретить грабителей, хотя на серьезных вряд ли нарвешься, они не марают руки столь неоправданным риском, зато малолетнюю гопоту запросто. Они как шакалы выползали ночью на охоту. Трусливые, сбитые в стаи, они не брезговали ничем, поджидая одиноких путников, чаще всего женщин, в надежде заработать на наркотики, и разумом покинуть этот мир, погрузившись в успокаивающее забытье…

      Ден лежал на кровати, по пояс укрытый одеялом. Рядом сопела Настя, положив голову ему на грудь, и одной рукой обхватив тело… Квартира у нее была однокомнатная, в большем жилом комплексе, расположенном практически в центре города. Довольно просторные комнаты, везде чисто как в стерильном отделении какой-нибудь больницы. Единственным, не вписывающимся в эту картину был плакат «Курта Кобейна», который сидел на стуле, держа в руках гитару, и напевая одну из своих культовых песен. Плакат висел прямо напротив кровати, так что сейчас Ден задумчиво смотрел на него. В приглушенном свете лампы, Курт казался постаревшим, словно он не застрелился, а продолжал выступать, обретя небольшие морщины за эти годы и несильно изменившись. Но увы, это было не так… Посмотрев на плакат, Ден невольно вспомнил себя подростком. Ужас, срань тошная, самые дурацкие годы в жизни. Вечно недовольный, весь мир кажется убогим дерьмом. Член стоит постоянно, напрягаясь в штанах до боли. Хочется трахаться всегда и всюду, но увы, в возрасте пятнадцать-семнадцать лет дела с этим обстоят довольно плохо. В эти годы он тащился по року, даже сейчас он не изменил себе в преданности этой музыке, но в те годы, рок был вторым смыслом, наполнявшим его жизнь. На первом месте секс. Всегда на первом… «Нирвана» ворвалась в его жизнь из колонки старого касетного магнитофона. Ярко зажгла мир вокруг него, и оставила неизгладимое впечатление в сердце. Он настолько полюбил ее, что хотел последовать примеру Курта, и пустить пулю себе в мозг. Даже обдумывал варианты, где достать оружие. Но из этого состояния его спас секс, навсегда подарив стремление к жизни.