что еще можешь исправить, получить от жизни или отдать ей.
Я никогда не слышал от Влада таких красивых фраз. В обычной жизни он вполне нормальный мужик, с ним можно не спеша выпить на кухне, обсудить, куда катится мир, посетовать на ускорение времени и на нехватку никуда не спешащих собеседников. Я читал его эссе – писал он их быстро, минут за двадцать. Одно такое эссе Влад написал, пока я на его кухне жарил мясо и готовил салат. В том тексте он утверждал, что степень удовольствия зависит от скорости удовлетворения желания. Мысль была не его, но он сумел привести примеры из своей бурной жизни, безоговорочно доказывающие правоту этого тезиса.
– Сейчас невозможно придумать ничего нового, – говорил Влад, обмакивая кусок мяса в соус. – Мы обречены повторять чужие мысли, примеряя их к себе и к тем, кто нас окружает. При моем темпе жизни я могу писать только так.
– Смотри, какая шикарная вещь!
Влад снял с полки бронзовый, местами позеленевший подсвечник.
– Представь, ты сидишь за большим столом, покрытым зеленым сукном, горят три свечи, на бумаге мелькают тени. Огонь – это жизнь! Ты никогда не будешь чувствовать себя одиноким с таким подсвечником!
Я не мог представить Влада, страдающим от одиночества. «Скайп» он выключал только, когда к нему приходили гости.
– Чем старше мы становимся, тем меньше людей, с кем хотелось бы поговорить, – Влад как-будто прочитал мои мысли. – Вот тогда пламя свечи и будет скрашивать твое одиночество.
– Может, лучше собаку завести? – предложил я.
– Никогда! Она будет мучиться, когда меня не будет дома. Нельзя ради вечерних удовольствий заставлять кого-то страдать весь день.
– А твои женщины не страдают?
– Нет, мы расстаемся, когда я чувствую, что без меня им будет лучше, чем со мной.
Я промолчал, понимая, что его погруженность в себя быстро подталкивает женщин к такой мысли.
– А вот еще одна вещь, что может скрасить наше будущее.
Влад показал на старый механический арифмометр. Там надо было двигать рычажки, устанавливая числа, а потом крутить ручку, чтобы выполнить нехитрые математические операции.
– Это заменит тебе калькулятор в телефоне?
– Да, когда я не буду торопиться и смогу думать о каждой цифре.
У Влада была ученая степень по математике, он блестяще владел компьютером, знал десяток языков программирования, и я не мог представить, как он крутит ручку арифмометра. Но говорил он красиво, и я слушал, не перебивая.
– Математика давно устарела – она не может описать наши чувства, мечты, наше восприятие мира, его красоту и гармонию. И это кусок железа будет напоминать, что все наши компьютеры – это просто улучшенные версии арифмометра. В них нет души, как нет ее в этой старой машинке.
Гармония мира и цифровая техника – это вторая любимая тема рассуждений Влада. На первом месте стоят женщины с их непостижимостью и отсутствием