не консервы. Сам Рой с сожалением расстался с двадцатикилограммовой связкой досок. Искал ориентир, чтобы вернуться за ними, если выживет, но так и не нашел. Развалины проступали сквозь снежную завесу однообразной грядой, окружавшей со всех сторон. Рой побрел вслепую, ведя в связке за собой пятнадцать человек.
…Длинные прочные дубовые доски скорее всего пропадут. Уже никто не отроет их. Отчего-то он вдруг подумал, что из них можно было бы сколотить отличный крест. Но некому приносить искупительную жертву. Что испытал Иисус, когда нес на Голгофу орудие своей казни? Ему было ЖАРКО, вот это точно…
Путаются мысли. Черт с ними, с досками. Что они такое, в конце концов? Огонь сожрет их за пару часов. Значит, доски имеют вполне конкретный эквивалент. Два часа жизни. Много это или мало? «О чем ты думаешь, дурак? Может, ты ходишь по кругу?»
Буран заметает следы быстрее, чем высыхают детские слезы. Шаг, еще шаг… Веревка натягивается. Отчаянные рывки. Рой останавливается и оборачивается. Ни черта не видно. Крик. Кто-то упал сзади. Вся связка встала. Ближайшие помогают бедняге подняться… «Что с ним? Если не сумеет идти, понесем. А что делать? Иисусу было труднее…»
Ползем дальше.
Буря усиливается. Каждый шаг – прорыв сквозь мокрую простыню. И сколько их еще впереди!.. Слепец ведет слепцов. Но они-то думают, что он – зрячий. Знаменитый Рой с его гениальной интуицией и способностью находить выход из любого положения!.. Сдохнет тут, как сдохли десятки и сотни до него. А людей он погубил… На ум пришли слова старой песенки – «пятнадцать человек на сундук мертвеца…». Йо-хо-хо, что там еще? Ах да – и бутылка рому… Сейчас он не отказался бы хлебнуть чего-нибудь покрепче. Спирта. Чистейшего горящего спирта… «Не чувствую кончиков пальцев. Если отморозил – хана. И не помню, как называлась та книжка. Ну та, где пятнадцать человек… Не помню, и все… Себя, дурака, ни капли не жалко. А девочку оставлять жалко. И Грува. И Кешку. Но особенно девочку».
Только рядом с Лили он расслабляется, только с нею бывает иногда самим собой. Но не до конца. Кое-что припрятано ото всех и от нее в его грязненьком тайнике…
Она будет красавицей, если выживет. Хотя какое там, к черту, будет! Она УЖЕ красавица – и что самое лучшее, не догадывается об этом. В ней нет ни грамма фальши. Когда он смотрел на нее спящую, у него щемило сердце.
Рой боялся признаться самому себе, что любит ее как женщину. Он хотел ее и не брался отличить любовь от похоти. Оставаясь с нею наедине, он сдерживался лишь ценой невероятных усилий воли. Но однажды черная волна накроет его с головой и разум захлебнется…
Это началось давно. Так давно, что он считал себя извращенной скотиной. Он надеялся, что это пройдет. Девочка выросла, но страсть не остывала, а становилась сильнее с каждым днем. Он загонял свое чувство в самую глубокую яму сердца, где оно бродило, превращаясь… Он и сам не знал, во что. Это его и пугало. Лили ни о чем не догадывалась. Тогда почему же он скрывал от нее, что… «Стоп! Хватит о Лили. Думай о тех, кто сейчас