Дуняша прошла туда же, пособлять.
– А-а! Милости просим, – сказал капитан, обращаясь к Таркуну.
– К вам, Геннадий Иванович, приятель мой, – пояснил матрос.
Невельской обнял гиляка и поцеловал в обе щеки. «Верткий и ловкий сам, как соболь, – решил Таркун, – лапы цепкие!» Капитан поблагодарил Подобина и отпустил, а гиляка повел в большую комнату.
Стол там сдвинут к стене. На полу, посреди комнаты, поджав ноги, сидели старые гиляки в нерпичьих шкурах. Капитан подвел Таркуна и предложил садиться. Лохматые старики потеснились. Таркун робко опустился. Капитан устроился на низком табурете. Рядом с ним Ездонок, важный старик из стойбища Пуир на устье Амура, неподалеку от деревни, где живет Таркун.
Все с трубками, дым валит клубами. То и дело руки тянутся к коробке с табаком.
Ездонок продолжал рассказывать. Переводил узколобый, горбоносый гиляк Питкен, здешний, из стойбища Иски. Большие верхние зубы у него выдались наружу так, словно он всегда смеется. Он служит в экспедиции. По левую руку капитана – лицом в один цвет с гиляками – Воронин. Таркун знал его немного. Вчера по его приказанию приказчик выдал Таркуну белье.
Ездонок на куске бересты рисовал ножом какие-то горы и берег моря с заливами, потом тропы.
Таркун, глядя на его большую круглую коричневую лысину, подумал, что не будет ничего хорошего, если придется просидеть весь вечер среди стариков, где считаешься глупей всех, рта не раскроешь при таких злых медведях. Он решил при удобном случае убраться отсюда потихоньку в казарму к Ваньке Подобину, где можно опять сыграть в дурака.
Вошла та самая маленькая русская в шелестящих одеждах с цветами и с седыми волосами, которая возилась за дверью у плиты с девкой. Таркун испугался, но заметил руки молодые и нежные, держащие поднос с чашками. Он сообразил, что это, видно, жена капитана. «Зима, а на ней цветы, еще совсем молоденькая, а волосы как седые. Такие волосы у русских бывают даже у детей».
– Знакомься с гостем, Катя, – обратился к ней капитан. «Так, правильно, это Катя! – подумал гиляк. – Я угадал!»
Екатерина Ивановна расставляла чашки. Одну она поставила перед Таркуном и, подвинув себе низкий табурет, присела подле мужа.
Она прекрасно знала, что открыто экспедицией и что еще следует открыть, куда направлены поиски. Она знала карту края и представляла, что означают ее необъятные белые пятна. Муж не раз говорил: «Главное, это гавани на юге. Они находятся южнее Де-Кастри[13] и тянутся одна за другой до корейской границы».
Когда муж найдет средство разорвать путы, наложенные Петербургом на его руки[14], он откроет их. Он говорит, что со временем там будут цветущие города и отличные порты, там теплей и людям удобно жить. Туда явятся к нам все флаги со всего мира по океану. Именно о тех далеких бухтах, которые почти не замерзают, рассказывает сейчас Ездонок. Поэтому так светел взгляд мужа и он так бережно берет куски бересты из рук старика.
Да, у экспедиции есть цели дальние, только достигнув которых муж сможет считать