как я, осознание возможности заплатить за определенность, если вдруг она мне понадобится? Не лучше ли отказаться от надежды на успешный поиск? Что если детектив будет следить за Китом целый месяц и ничего не обнаружит? Развеет ли это мои сомнения или я буду продолжать терзаться тем, что детектив мог допустить небрежность и не заметить чего-то?
– Однако, – улыбнувшись, заметила Элис, – только сегодня утром ты поведала детективу, что видела мертвую женщину в Интернете. Он также может быть небрежен… может не заметить чего-то.
– Тогда я поеду в Кембридж, найду добросовестного детектива и заставлю его выслушать меня, – оживленно заявила я.
– Потому что тебе хочется выяснить правду.
– Да, не обо мне, а о той увиденной мной женщине, кем бы она ни была. Кто-то убил ее. Я не могу просто…
– Тебе хочется выяснить правду, – выразительно повторила Бин.
– Ладно, да, хочется! Ведь в том доме на полу я видела мертвую женщину. Разве тебе на моем месте не захотелось бы узнать правду?
– Конни, могу я говорить честно? Когда дело касается этой мертвой женщины, жажда твоего правдоискательства поистине велика. Я чувствую ее… она вполне осязаемо пронизывает эту комнату. Обычно такое состояние помогает притягивать правду. Когда мы сосредотачиваемся на задаче, которую изо всех сил хотим разрешить, полагая, что со временем добьемся желаемого, и непоколебимо стремимся к этому, твердо решив, что никогда не откажемся от поиска, то искомое, как правило, открывается нам… вопрос лишь в том, сколько времени займет наш поиск. В твоем случае имеется осложнение: в другой сфере твоей жизни ты страшишься обнаружения правды, и от тебя исходят настолько же мощные энергетические флюиды нежелания узнать правду, – заключила Элис и, ожидая моей реакции, скрестила руки на груди.
– Ты имеешь в виду Кита? Это нечестно. Ты же знаешь, как упорно я старалась…
– Не старалась, – мягко возразила гомеопат. – И ты обманываешь саму себя, если так думаешь.
В таком случае мне надо быть исключительно убедительной.
– Так ты имеешь в виду, что противоречивые желания смешиваются и выдают путаный сигнал? И мой страх выяснить правду о Ките отталкивает эту самую правду?
Элис промолчала.
– То есть, кто бы ни взялся за поиск, со всем стремлением и всеобъемлющими направлениями на арене вселенской борьбы – Бога или Судьбы, где бы она ни развернулась… в моем случае искатель будет близорук, не так ли? – раздраженно спросила я. – Не сможет адекватно прочитать список важных заказов – пункт первый: правда о деле мертвой женщины, пункт второй: никакой правды о возможной измене мужа. Получается, что они накладываются друг на друга, затемняя суть, и в итоге искатель не сумеет точно понять, что ему надлежит найти? А не сможет ли он по-настоящему глубоко сосредоточиться на проблеме поиска и запастись парой адекватных очков для чтения? Как всемогущему вседержителю вселенной ему такое вполне доступно.
– Ничего не накладывается, затемняя