Его одежда, а одет Сергей был в домашнюю футболку и спортивные брюки, были изрядно помяты от долгого лежания. Безучастным взглядом Судьин взглянул на пришедших и еще раз поздоровался.
– Здравствуйте.
Сомов сел на стул рядом с постелью. Ткаченко, не найдя взглядом второго стула, сел на одну из свободных кроватей, в голове у мужчины.
– Сергей, здравствуйте, – после небольшой паузы начал журналист, – меня зовут Григорий Сомов, я журналист из Москвы. Я могу задать Вам несколько вопросов?
Судьин безучастно смотрел в угол палаты. Не дождавшись ответа, Григорий начал.
– Что произошло у Вас дома вечером 17 июля? Вы помните? Вы можете говорить?
Было видно, что Судьин при первых упоминаниях дома, того злополучного дня глубоко задышал, его ноздри зашевелились. Задвигавшиеся плечи и грудь молодого человека выдавали накатывающуюся на него волну тревоги. Повернувшись на спину, закрыв лицо руками, он заплакал, сквозь слезы и всхлипывания произнеся:
– Нет, нет, нет! Я открыл ворота ада! Дьяв-о-о-ол.
Ткаченко взглядом дал понять, что последние дни это было привычным состоянием Сергея. Встав, полицейский, глядя на Судьина, направился к двери палаты. Коснувшись локтя немного опешившего корреспондента, он дал понять, что то ли свидание, то ли опрос подошли к концу.
– Вот так, все три или четыре раза. Сколько ни пробовали выспросить что-нибудь, все без толку, – не дожидаясь слов Сомова, произнес полицейский, выходя из больницы во двор.
– Вижу, – задумчиво произнес Григорий, – да, хорошо его зацепило. А можно увидеть, осмотреть его дом?
– Да, можно, в принципе, – согласился Ткаченко, – полчаса у меня еще есть. Я туда тебя отвезу.
Через несколько минут езды по дорогам раскаленного июльским солнцем города, они остановились в небольшом переулке перед старой, но аккуратной и ухоженной хатой.
– Вот тут он живет. Здесь же все и произошло, – уточнил Ткаченко, выходя из машины.
– Хозяйка, – крикнул он, открывая дощатую калитку на прочных и хорошо смазанных петлях, – хозяйка!
Ткаченко пришлось крикнуть еще пару раз, пока со стороны огорода мужчины услышали голос пожилой женщины.
– Иду, иду, – как могла, спешила к ним женщина в старом халатике с передником и с платком на голове.
– Здравствуйте, Зоя Ивановна, старший лейтенант Ткаченко, – по форме представился участковый, – как живы, здоровы?
– Здрасте, – произнесла женщина, вытирая руки о края передника, – я, курям травы задавала, – будто оправдываясь, проговорила хозяйка.
– Зоя Ивановна, мы только что вот с товарищем корреспондентом были у Сергея, – выдал Ткаченко.
Женщина, поджав губы, произнесла:
– Как он? Все еще плачет?
Сделав гримасу, Ткаченко молча кивнул головой. Мать Судьина краешком платка что-то вытерла на лице.
– Проходите в хату, – пригласила она гостей.
– Зоя Ивановна, покажите, где все произошло, – попросил Сомов хозяйку.
– Идемте.
Вслед