Вот ведь угораздило – попасть в такой переплёт!
Всё началось с отъезда Надин. Собираясь в Одессу к мужу, сестра выбрала для Лив временную опекуншу – кузину их матери Алину Румянцеву. Жизнь в компании этой доброй и услужливой тётки сулила необременительную заботу и покой, и Лив с лёгким сердцем согласилась на её приезд. Но тут случилось непредвиденное: следом за Алиной в доме появилась её старшая сестра – баронесса Шварценберг. Та приехала в Москву на коронацию Николая I вместе с сыном и считалась гостьей графа Литты, занимая комнаты в его доме. Но коронационные торжества закончились, и Литта отбыл в столицу, разрешив гостям пожить у себя ещё пару недель. Когда же и это время вышло, оборотистая Евдоксия задумала поселиться у Чернышёвых. Родня ведь – куда денутся! Она приехала на Тверскую. Как огромный чёрный корабль, вплыла в гостиную, где коротали вечер Лив и Алина, и, прижав к необъятной груди пухлые руки, заявила, что считает истинно святым долгом опекать «дочку нашей дорогой кузины Софи». Лив растерялась, а Алина стыдливо промолчала, хотя причину такого альтруизма знала отлично: большой дом Румянцевых был сдан внаём на много лет вперёд. Свободным оставался лишь маленький флигель, где до переезда к Чернышёвым обитала сама Алина. Жизнь в такой тесноте баронессе претила, поэтому она заселила во флигель своего единственного сына Александра, а сама с комфортом расположилась на Тверской. На следующий день Евдоксия пошла ещё дальше: она отобрала у младшей сестры деньги, оставленные Надин «на хозяйство», и теперь распоряжалась ими единолично.
Баронесса не стеснялась. По её требованию закупались самые дорогие вина, она велела нанять повара-француза и уже приобрела на Кузнецком Мосту несколько новых платьев. Глядя на это самоуправство, бедняжка Алина обвиняла во всём себя и ужасно страдала.
– Ах, дорогая, я просто не смогла с ней спорить, – чуть не плача, жаловалась она своей подопечной. – И что теперь делать – ума не приложу.
Лив с пониманием кивала: плетью обуха не перешибёшь. Что они обе могли сделать? С баронессой предпочитала не связываться даже мудрая и стойкая Полина Николаевна – средняя из трёх сестёр Румянцевых.
Если б Лив уехала в столицу с Кочубеями, она не докатились бы до нынешних проблем. Но она сглупила, и теперь ей приходилось расхлебывать плоды собственного упрямства. Но что же теперь делать? Как вырваться из-под гнёта Евдоксии? Был один-единственный способ – написать жалобное письмо Вере. Но на это Лив пойти не могла. У сестры и без неё дел хватало, да и здоровье сейчас было не из лучших… Так что хочешь не хочешь, надо как-то выкручиваться самой.
Лив бросила взгляд на часы и заспешила: пора на ужин. Баронесса терпеть не могла опозданий и сообщала об этом в таких выражениях, что, выслушав их один раз, больше попадаться ей на язык не хотелось.
Лив позвала горничную:
– Саня, неси же быстрее платье!
Саня – пухленькая и голубоглазая, с толстой