Нина Воронель

Готический роман. Том 2


Скачать книгу

праздничным перезвоном в голове Брайана, но он понял, что молитва окончена, по захлестнувшей трапезную веселой суматохе. Все вскочили со своих мест и столпились вокруг столика с овсянкой и корнфлексом. Первыми там как всегда оказались американцы, которые завладели обеими коробками с корнфлексом – слава Богу, овсянку они не ели принципиально. Брайан стоял поодаль, делая вид, что наблюдает, как они заливают молоком из кувшинов хрупкие горки золотистых хлопьев на дне фаянсовых мисок, а на самом деле краем глаза следил за своим соседом. Тот вежливо дождался, пока толпа вокруг столика поредеет, потом взял половник и потянулся к кастрюле с овсянкой. Когда он зачерпывал щедрую порцию теплой пузырчатой массы, его заприметила Лу и тут же сделала стойку, проливая на пол молоко из кувшина.

      – Боже мой! – воскликнула она с возмутительной американской непосредственностью. – Такой молодой, такой красивый, и ест овсянку!

      Натянутые, как струна, нервы Брайана зарегистрировали мгновенный толчок крови под смуглой кожей на скулах молодого человека. Но голос его, меченый легким, не поддающимся немедленной локализации акцентом, прозвучал ровно и приветливо:

      – Мама с детства приучила меня к овсянке и, как видите, мне это во вред не пошло.

      Лу засмеялась, подтверждая одобрительным взглядом воспитательный успех мамы своего собеседника, и, не ожидая приглашения, представилась, продолжая проливать молоко:

      – Лу Хиггинс из Корнельского университета, штат Нью-Йорк.

      – Очень приятно. Ульрих Рунге из Саарбрюккена.

      Ах, вот откуда этот акцент! А Брайан было принял его за итальянца. Впрочем, в наше время все так перепуталось! Взять хоть женщин – они вовсе перестали стесняться, когда им хочется заполучить незнакомого мужчину прямо на глазах у мужа. Эта наглая Лу прямо так и вцепилась в неотразимого Ульриха из Саарбрюккена, призывая его сесть к ним за стол, под тем предлогом, что у них весело. Но тот не клюнул на ее заигрывания: до краев наполнив свою миску кашей, он извинился и направился к своему месту рядом с Брайаном, бросив ей на ходу:

      – Осторожно, милая Лу! Вы льете молоко на пол…

      После этих слов в трапезной начался настоящий кавардак: пока Лу громко требовала дать ей тряпку, пожилой декан Лестерского аббатства поскользнулся на молочной луже и уронил туда свою миску с корнфлексом, увеличив этим и лужу, и опасность поскользнуться.

      Наконец, официантка Нэнси прибежала из кухни с тряпкой и стала вытирать пол, но Лу не соглашалась, и, ссылаясь на хартию прав человека, требовала, чтобы тряпку отдали ей, поскольку она виновата и должна быть наказана.

      Под шумок академических пререканий по поводу права на тряпку и меры ответственности нечаянного нарушителя общественного спокойствия, Брайан решился вступить в разговор с соседом:

      – Вы надолго к нам, профессор Рунге? – спросил он, чувствуя как на каждом слове голос его может пресечься от волнения.

      Вопрос