бодростью объявила она, отворяя дверцу в теплый уют машины Яна. – Так что довезите меня обратно до моей машины и можете ехать домой.
Ян завел мотор и спросил, не глядя на Клару:
– И вы готовы героически ждать на темном шоссе, где даже машину оставить опасно?
Клара пожала плечами:
– За все надо платить, за любовь к искусству тоже.
– Вы наверно были на концерте в Бассейне Султана? – догадался Ян. И не дожидаясь ее ответа добавил: – Я тоже.
– Вы любите Вагнера?
– Люблю? Это слишком сильно сказано.
– Что же вас потянуло на концерт?
– А вас?
– Ну, у нас Вагнер практически запрещен, так что мой интерес вполне объясним: раз можно – значит, нужно!
Ян откинулся на сиденье и захохотал:
– Каюсь, такого мощного повода для посещения концерта у меня не было! Я – простой меломан.
Впереди обозначились смутные очертания покосившегося «Ситроена», и Клара начала было произносить сбивчивую благодарственную речь, пытаясь при этом расстегнуть ремень, который ни за что не хотел расстегиваться. Пока она, стесняясь задерживать любезного иностранца в столь поздний час, тщетно перебирала пальцами какие-то бесполезные клавиши на поверхности неуступчивой пряжки, Ян выехал на обочину и затормозил. В этот момент пряжка, наконец, поддалась, так что Клара, не тратя времени, приоткрыла дверцу машины и приготовилась выпрыгнуть в темноту. Тяжелая теплая ладонь легла на ее плечо:
– Куда вы?
– Как куда? Заберусь в свою машину, зажгу свет и буду ждать буксир.
– Вы, кажется, допускаете, что я способен бросить среди ночи одинокую женщину в поломанной машине?
– Но не можете же вы сторожить меня полночи? Ведь он приедет не раньше, чем через полтора часа.
– Почему не могу? Ведь меня никто не ждет.
– Но мне неловко вас отягощать: уже второй час ночи, а у вас завтра, небось, рабочий день!
– Послушайте, – сказал Ян с легким раздражением, – перестаньте думать только о себе! Подумайте обо мне – что будет со мной, если я завтра узнаю, что с вами тут что-то случилось? Вы потом будете мне всю жизнь сниться!
Клара просто опешила от этой вывернутой наизнанку логики. Она тихо закрыла уже распахнутую было дверцу и молча уставилась на этого неправдоподобного чеха, не находя слов, чтобы ему возразить. А он, довольный произведенным эффектом, победно ей улыбнулся:
– Давайте лучше поговорим о Вагнере, – предложил он, вынимая из кармана пачку сигарет. – Не правда ли, удивительно, что этот щуплый, низкорослый урод, с цыплячьей грудкой, почти карлик, писал музыку такой силы?
Неспешно раскуривая свою сигарету, Клара спросила без особого интереса, а просто чтобы выиграть время на обдумывание сложившейся ситуации:
– Вагнер был низкорослый урод? Откуда вы это взяли? Я почему-то всегда представляла его себе могучим красавцем.
Еще несколько лет назад ее бы ничуть не смутила готовность