Даже при наличии въездной визы иностранного государства. В заграничном паспорте непременно должна была красоваться санкционированная соответствующими органами (по представлении ходатайствующей организации) разрешающая выезд печать с пометкой «Выезд до…» Вячеславу Колоскову потребовалось приложить много усилий для того, чтобы печать эта в паспорте Яшина появилась. Оформлено все это было как «командировка в Хельсинки».
Постановление «тройки»
На экспресс-совете Коля Островский, Володя Поваляев и я «постановили», что Лев Иванович будет жить у нас – в просторной квартире завотделением ТАСС в Хельсинки, с прекрасным видом на Финский залив и Свеаборг. Ровно столько, сколько необходимо для дела.
Это было удобно со всех точек зрения. Во-первых, среди знакомых ему людей ему легче было бы переносить оторванность от дома. Во-вторых, мой рабочий график позволял почти ежедневно возить Льва Ивановича в клинику на обследование и примерку протеза. Мы всегда, в любой момент, могли поехать куда угодно – в гости к финнам, в представительскую баню «Пуолиматки», на экскурсию, на рыбалку и вернуться домой, не в гостиницу. Кроме того, не стоило забывать о чисто бытовых удобствах.
Лев Иванович с присущей ему деликатностью сказал, что вполне может удовлетвориться отелем, потому что не хочет никого стеснять, но наша «тройка» объявила Яшину, что «постановление» принято единогласно и он, как человек ответственный и спортивный, должен ему подчиниться. Лев Иванович рассмеялся и ответил: «Есть!»
Утром мы уезжали на работу. Всякий раз, провожая нас и оставаясь домовничать, он спрашивал, что необходимо сделать по хозяйству: «Посуду я, конечно, помою. Может, картошку почистить?» Дома он ходил только на костылях, «кадушкой» не пользовался. Яшина часто навещали финские друзья. Один из них привез десять видеофильмов о Джеймсе Бонде. Лев Иванович смотрел по фильму в день.
Днем я заезжал за ним, и мы ехали в клинику. После необходимых процедур и примерок возвращались домой. Вечерами Лев Иванович звонил Валентине Тимофеевне. Он рассказывал нам, как познакомился с Валей; о работе мальчишкой на заводе, о том, как начал играть в футбол, как ездил через всю Москву на тренировки; о друзьях своих, не только футбольных; о том, как раз в неделю они обязательно ходят в Москве в баню, как Жора Рябов, уже после ампутации, сажал его на закорки и нес в парилку, а после экзекуции вениками относил в предбанник; о выездах на страстно любимую рыбалку, в том числе и на зимнюю, на костылях, когда друзья переносили его от машины к лункам…
Легендарный
В один из дней я повез Льва Ивановича к доктору, который вызвался обследовать его вторую ногу. Сосуды на ней врачу не понравились. Он попросил перевести Яшину пожелание обязательно бросить курить.
Курил Лев Иванович с военного детства. Бросить никак не мог. Курить ему нельзя было ни в коем случае. Моя жена Света, курившая сама, но при Яшине старавшаяся не делать этого, частенько его