исполнялся всего 51 год, был не очень-то вождем. В отличие, надо заметить, от «старого революционера» Троцкого.
Эти, привыкшие к кавказскому куначеству и междусобойчику, «генацвале» уже тогда мешали нормальному социалистическому строительству в Грузии, и их конфликт с курсом «варвара» Сталина был неизбежен. Поэтому был неизбежен их конфликт и с Берией.
В XIX веке французский историк Жюль Мишле сказал: «Чувствительные люди, рыдающие над ужасами революции, уроните несколько слезинок и над ужасами, ее породившими».
А в начале XXI века да позволено будет сказать мне самому: «Бесстыжие фальсификаторы, рыдающие крокодиловыми слезами над ужасами (я не иронизирую!) репрессий, уроните несколько слезинок и над гнусностями, провокациями и амбициями, их породившими».
Ведь они были, уважаемый мой читатель, и провокации, и амбиции…
БЕРИИ в марте 1930 года исполнился тридцать один год. Еще не возраст Христа, однако…
Распираемые самомнением и амбициями Мдивани, Орахелашвили, Элиава с братьями Окуджавами заваривали конфликты, а Берии приходилось предпринимать «оперативные» действия по их ликвидации.
А это ведь не вечерние посиделки. Это – штыки войсковых групп, аресты инициаторов выступлений и подстрекателей, аресты и простых крестьян, ликвидация бандгрупп, пулеметы, винтовки, патроны и гранаты…
Это – кровь. И своя, и чужая, которая хотя и чужая, но тоже – кровь. И это, конечно, утомляло.
Ведь на чекистском фронте настоящий чекист получал не только заслуженные пули врага, но и незаслуженные плевки пусть невежественных и обманутых, пусть не умеющих заглянуть в будущее, но – своих же сограждан. Да и – не только невежественных… А пожалуй, и не столько невежественных, сколько вполне образованных, ибо наиболее злобно и неистребимо невежество высокообразованных невежд.
Записка Реденса и Берии в Москву о ситуации с колхозами датирована мартом 1930-го. А в мае Берия пишет Орджоникидзе то письмо, которое я уже частично цитировал. И в нем есть показательные для тогдашнего психологического состояния Лаврентия строки. Обосновывая перед Орджоникидзе возможность своего направления на учебу, Берия писал:
«Я думаю, что мой уход из Закавказья даже послужит к лучшему. Ведь за десять лет работы в органах ГПУ в условиях Закавказья я достаточно намозолил глаза не только всяким антисоветским и контрреволюционным элементам, но и кое-кому из наших товарищей. Сколько людей будут прямо-таки приветствовать мой уход, настолько я им приелся своим постоянным будированием и вскрыванием имеющихся недочетов. Им хотелось, чтобы все было шито-крыто, а тут, извольте радоваться, кругом недочеты и ляпсусы…
Со мной начинают связывать все истории, которые когда-либо были в Грузии и вообще в Закавказье… В умах многих товарищей я являюсь первопричиной всех тех неприятностей, которые постигли товарищей за последнее время, и фигурирую чуть ли не как доносчик».
Что ж, всесторонняя оценка ситуации и