отклонял просьбу Берии о переиздании без моего пересмотра, но несмотря на это закавказцы бесцеремонно игнорируют мои протесты. Ввиду чего категорический запрет ЦК о переиздании без моей санкции является единственным выходом».
Я не буду утверждать, что всегда и везде во всех действиях героя этой книги видна одна лишь безупречная рыцарственность. Хотя благородство мыслей и дел – это ведь как свежесть осетрины у Булгакова: или она есть, и ее нет. И если руководствоваться заслуживающими доверия документами и объективными воспоминаниями, ничего недостойного за Берией не отыскивается.
Под объективными воспоминаниями, замечу в скобках, я понимаю и такие воспоминания, авторы которых в эмоциональной оценке Берии недалеко ушли от того же Антонова-Овсеенко, но при этом невольно приводят факты, аттестующие Берию положительно.
Однако настойчивость Лаврентия Павловича в просьбах к Сталину о переиздании его работ – это как раз факт. И его легко оценить как проявление того самого подхалимажа, в котором страстно обвиняют Берию его хулители.
Но по здравом размышлении можно понять, что и тут мы имеем дело с той же компетентностью – политической, государственной, да и человеческой.
Ну, в самом-то деле!
С одной стороны, к середине 30-х годов в Грузии выросло новое поколение, полностью сформированное Советской властью и не знакомое с теми работами Сталина, которые сделали его лидером большевиков Закавказья и которые доказывали его выдающийся политический и интеллектуальный уровень.
С другой стороны, именно в Грузии немалым количеством «старых большевиков» (а уж тем более – бывших меньшевиков и т. п.) распускались слухи о второстепенной роли Сталина в начальную эпоху революционной борьбы.
Да что там слухи! Вот том 19-й первого издания Большой Советской Энциклопедии (в состав редакционного совета тогда входили Бухарин, Пятаков и ряд других видных оппозиционеров).
Редакционная работа над томом, в котором была помещена объемная статья «Грузинская Советская Социалистическая Республика (ССРГ)», закончилась 1 ноября 1930 года. Сталин к тому времени уже восемь лет занимал пост Генерального секретаря ЦК ВКП(б).
Так вот, в историческом очерке статьи «ССРГ» в подразделе «Начало рабочего движения и социал-демократия» первое встречающееся имя – Ф. Махарадзе. В подразделе приводится его цитата, начинающаяся так: «Уже на исходе 1894 закладывается фундамент первой строго марксистской группы…» и т. д. И уже это можно было расценивать как намек читателю: первым сказал кавказское «мяу» отнюдь не товарищ Сталин, так что и роль его в развитии рабочего движения на Кавказе не так уж и велика.
Итак, первое имя – Махарадзе… Но может, хоть потом упомянут сразу Сталин? Да нет, его номер даже не второй… Ибо второе упоминаемое в подразделе имя – Ной Жордания… Он, правда, аттестуется как лидер «право-оппортунистического» течения в противовес «ортодоксально-марксистскому», во главе которого «стояли М. Цхакая, Ф. Махарадзе, Сосо Джугашвили (Сталин),